Покорно послушавшись дворецкого, Адель наскоро привела себя в порядок, и уже через пару минут они, вместе с Луи отправились завтракать.

Огромная кухня, освещённая самой дорогой в мире люстрой «Сальвиати» не вызывала никакой радости или восхищения у людей, находящихся в кухне. Мать двоих детей ещё вчера была вне себя от ярости на свою дочь, а теперь она сидела за длинным столом и спокойно наслаждалась свежим говяжьим стейком. Вошедшие в кухню Адель и Луи без особого энтузиазма пожелали доброго утра и приятного аппетита своим родителям, и тоже сели за стол. Они еле-как пытались пережевать еду, принесённую лучшим в городе шеф-поваром, Альбертом Шоколини. В самом конце стола сидел, закрывшись газетой, мужчина средних лет. Аккуратно уложенные коричневые волосы, трижды выглаженный дорогой пиджак «Армани», именные часы «Ролекс Космограф Дайтона» и другие статусные вещи всем своим видом показывали, что их владелец – не кто иной, как глава семейства Де Перслисис и отец двоих детей, Оливер Де Перслисис. Мужчина не спеша попивал свой кофе и читал свежую газету. При виде своего отца Адель и Луи отводили взгляд и старались поскорее скрыться от его глаз.

– Как успехи в колледже и в школе? – Громко, но спокойно спросил Оливер у своих детей.

Молчание. Никто из детей не хотел вступать в разговор с главой семейства. Оливер подождал несколько секунд ответа, но, так и не дождавшись его, повторил свой вопрос с ноткой строгости и с расстановкой:

– Я спрашиваю, как успехи в колледже и в школе?

Самый младший представитель семейства не смог больше игнорировать своего отца.

– У… у меня всё отлично! – быстро вскрикнул Луи и тут же закрыл рот руками.

Оливер быстрым взглядом смерил своего сына, сидевшего по другой конец стола. Стоявший рядом дворецкий слегка попятился назад. Наконец, спустя пару секунд Оливер решил, что он удовлетворен ответом сына.

– Хорошо, а у тебя, Адель?

Девочка опустила взгляд в свою тарелку и потыкала без особого энтузиазма свой стейк. Она не хотела, чтобы отец доставал её с вопросами, но сейчас деваться было некуда. Потупив ещё немного взгляду, Адель незаметно вздохнула:

– Тоже.

Видимо, отец не слишком-то оценил ответ своей дочери. Грубость в их семье была обыденным делом, и всё же глава семейства был не из тех, кто просто стерпит, промолчит и не получит своего желаемого.

– Что значит «тоже»? – переспросил мрачный Оливер. Если над сыном у него получалось командовать, то над Аделью, в силу её переходного возраста, появились некоторые проблемы.

Адель же, начиная нервничать, ответила быстро и отрывисто:

– Тоже… Всё отлично.

– Врешь, окаянная! – Мать девочки доела свою порцию стейка и резко встала с места.– Не напомнить ли тебе, моя дорогая дочурка, что ты недавно получила четвёрку по химии? Четвёрку! Это позор для семьи Де Перслисис! – Глория отряхнулась и повернулась спиной к семье.– Спасибо за завтрак, Альберт, – сказала она небрежно стоящему рядом повару, а затем косо посмотрела на супруга. – А ты, мой любимый муж, разберись с оценками наших бездарных детей.

Глория Де Перслисис неспешно удалилась из кухни. Адель чувствовала себя подавленно, она не хотела, чтобы кто-то из её семьи узнал про четвёрку, поскольку последствия от этого были бы очень тяжёлыми. Оливер сердитым взглядом смотрел на свою дочь. Его глаза были подобны глазам Глории, такими же яростными и злыми, может, поэтому они и полюбили друг друга.

– Адель, не желаешь ли объясниться? – холодно спросил отец девочки.

Адель сделала глубокий вдох.

– Я сдала работу раньше остальных, и учительница подумала, что я списала…