130 Город когда возводил по приказу вещавшего Феба.

Фивы стояли уже. Ты, Кадм, счастливым казаться

Мог бы в изгнанье. Тебе Марс тестем, а тещей Венера133

Стали. Прибавьте еще от подобной супруги потомство.

Столько сынов, дочерей и внуков, – сокровищ бесценных,

135 Юношей, взрослых уже! Но дня последнего должно

Ждать человеку всегда, и не может быть назван счастливым

Раньше кончины никто, до обрядов по нем погребальных.

Первым внук тебе, Кадм, средь столь великого счастья,

Горя причиною стал, – рога на лбу появились

140 Чуждые, также и вы, псы, сытые кровью хозяйской!

Полюбопытствовав, в том ты судьбы лишь вину обнаружишь,

Не преступленье его; ибо в чем преступленье ошибки?

Было же то на горе, зверей оскверненной убийством.

Полдень как раз наступил, сокращающий тени предметов;

145 Солнце стояло равно от обоих далеко пределов;

И гиантийский юнец без дороги бродящих по логам

Голосом ласковым звал соучастников псовой охоты.

"Влажны тенета, друзья, и железо от крови звериной!

День благодатный судьбой нам дарован. Лишь только Аврора

150 Новый рассвет приведет, в колеснице взмывая багряной,

Сызнова дело начнем. Теперь в расстоянии равном

Феб от обеих земель, и от зноя растрескалось поле.

Так завершайте труды, унесите плетеные сети!"

Те исполняют приказ и работу свою прерывают.

155 Был там дол, что сосной и острым порос кипарисом,

Звался Гаргафией он, – подпоясанной роща Дианы;

В самой его глубине скрывалась лесная пещера, —

Не достиженье искусств, но в ней подражала искусству

Дивно природа сама. Из турфов легких и пемзы,

160 Там находимой, она возвела этот свод первозданный,

Справа рокочет ручей, неглубокий, с прозрачной водою,

Свежей травой окаймлен по просторным краям водоема.

Там-то богиня лесов, утомясь от охоты, обычно

Девичье тело свое обливала текучею влагой.

165 Только в пещеру пришла, одной отдала она нимфе —

Оруженосице – дрот и колчан с ненатянутым луком;

Руки другая из них подставила снятой одежде,

Две разували ее; а, всех искусней, Крокала,

Дочь Исмена-реки, ей волосы, павшие вольно,

170 Вновь собирала узлом, – хоть сама волоса распустила.

Черпают воду меж тем Нефела, Гиала, Ранида,

Псека, Фиала и льют в большие и емкие урны.

Стала себя обливать привычной Титания134 влагой,

Кадма же внук между тем, труды вполовину покончив,

175 Шагом бесцельным бредя по ему незнакомой дубраве,

В кущу богини пришел: так судьбы его направляли.

Только вошел он под свод орошенной ручьями пещеры,

Нимфы, лишь их увидал мужчина, – как были нагими, —

Бить себя начали в грудь и своим неожиданным воплем

180 Рощу наполнили всю и, кругом столпившись, Диану

Телом прикрыли своим. Однако же ростом богиня

Выше сопутниц была и меж них главой выступала, —

Отсвет бывает какой у облака, если, ударив,

Солнце окрасит его, какой у Авроры румянец, —

185 Цвет лица у застигнутой был без одежды Дианы.

Но хоть и тесно кругом ее нимф толпа обступала,

Боком, однако ж, она обратилась, назад отвернула

Лик; хотела сперва схватить свои быстрые стрелы,

Но почерпнула воды, что была под рукой, и мужское

190 Ею лицо обдала и, кропя ему влагой возмездья

Кудри, добавила так, предрекая грядущее горе:

"Ныне рассказывай, как ты меня без покрова увидел,

Ежели сможешь о том рассказать!" Ему окропила

Лоб и рога придала живущего долго оленя;135

195 Шею вширь раздала, ушей заострила верхушки,

Кисти в копыта ему превратила, а руки – в оленьи

Длинные ноги, всего же покрыла пятнистою шерстью,

В нем возбудила и страх. Убегает герой Автоноин136

И удивляется сам своему столь резвому бегу.

200 Только, однако, себя в отраженье с рогами увидел, —

«Горе мне!» – молвить хотел, но его не послушался голос.