Искренне желая отделаться от Рейджа, я со всей силы ударил по внутреннему сканеру жилой станции, считывателю электронных ключей, обламывая данную конструкцию. В ту же секунду двери мгновенно потянулись вниз, в последнюю секунду заслоняя собой моего обидчика, огораживая меня перед возможной кончиной. Монолитная железная пластина теперь разделяла нас. Сканер искрился, таясь в легкой дымке. Я еще с несколько минут стоял так, замерев от увиденного ужаса, прежде чем смог развернуться и проследовать дальше. Все это время было слышно, как Оно пытается проникнуть ко мне так же, как совсем недавно проник в отсек Томаса, от которого осталось лишь доброе имя робота. Мощные глухие удары слышались неумолимо. А его механический животный рев, словно восклицание обезумевшего медведя, эхом разносилось по вентиляционным тоннелям, проходящих над нами.

После того, как я оказался на седьмой станции, именуемой жилыми помещениями, я пребывал в небольшом шоке после яростной встречи. Рейдж еще с несколько минут продолжал попытки преодолеть металлическую преграду, прежде чем неожиданно затих, потеряв ко мне всяческий интерес. Однако, я решил как можно скорее удалиться в более безопасное место, в надежде встретить либо Анну, службу медицинской помощи и полицию, либо выживший персонал, который не смог обуздать вышедшею из строя машину. В чертоги моего сознания закралась мысль о том, куда делись все сотрудники комплекса «Глезе»? Для меня этот факт казался невероятно странным и пугающим.

Станция семь представляла собой череду коридоров, в каждом из которых находилось с десяток тонких деревянных дверей, ведущих в небольшие жилые комнаты. Настоящий муравейник.

– Помогите мне! – снова выдавил я из себя. – Здесь кто-нибудь есть? – кричал я, казалось дрожащим голосом.

Тишина. Дверей в небольшие комнатки для персонала было хоть отбавляй, но в надежде повстречать живую душу, способную оказать мне помощь, я решил обойти все, осмотревшись на станции как можно внимательнее. По началу соблюдая тон и ноты вежливости, я стучался в каждую из них, прежде чем заглянуть внутрь – в этом заключалось мое воспитание. Интересным фактом было отметить, что на каждой из двери висела табличка с информацией о ее владельце, так сказать визитка, несущая сведения об имени, роде деятельности и контактными данными хозяина комнаты.

Первой комнатой, небольшим сектором, куда я заглянул, владел Юджин Гокер, рабочий первого разряда второй станции. Так же был указан информационный номер, который оказался недействительным: я сделал несколько попыток связаться с ним по своему портативному электронному устройству, однако его «браслет» не принимал ни входящие, ни голосовые сообщения. Вскоре испытав неловкость, зайдя к нему, удостоверившись в отсутствии владельца, я обнаружил необычайный хаос в его маленькой скромной комнате, напоминающую по своей структуре обыденную квартирку-студию. Интерьер был в стиле минимализма, обставленный только необходимой мебелью для минимальных комфортных условий проживания в этом помещении. Было крайне не убрано, неуклюже раскиданные вещи громоздились по всей площади комнаты, как могло показаться, были разбросаны то ли в спешке, то ли по неухоженной манере хозяина. Все было точно перевернуто, как говориться, вверх дном. Даже продовольствие (в основном привычные полуфабрикаты) из открытого наспех холодильника испортилось и имело черно-зеленый оттенок, переливаясь с синим налетом: лед на них давно растаял, а от них исходил легкий «душок». Под кроватью пищала одинокая мышь, поедая черствый кусок хлеба. Грызун совершенно не испугался моего присутствия и нагло продолжил свою трапезу, время от времени переводя свой иссиня черный взгляд на меня, совершенно игнорируя. Оконного проема здесь не было, а единственным освещением была крохотная люстра на потолке, оснащенная лампами эконом класса. Помимо спального и кухонного уголка, так же был намек на кабинет: на письменном столе, собранным на скорую руку из древесины низкого качества, было несколько документов, с которыми, в надежде разобраться в происходящем, я поспешил ознакомиться. Часть из них не представляла для меня никакого интереса, так как имела сугубо рабочий характер, но после тщательных поисков я наткнулся на личное письмо, которое содержало следующий текст: