— Мы будем открывать на практических занятиях способности тех, кто выберет путь созидания, — улыбнулась Офея. — Церемония выбора пройдёт уже на следующей неделе. Остальные же… Продолжат посещать лишь мои теоретические лекции. Да, Рия?

Я и сама не заметила, как рука взметнулась вверх.

— Вы… — начала я, поняв, что голос охрип от волнения. — Говорите о церемонии «выбора». Но ведь… Церемония лишь определяет направление силы. — И придя в себя окончательно, я закончила уверенно. — Значит ли это, что мы можем… Выбирать?

В аудитории послышались смешки. Кто-то даже покрутил пальцем у виска. Но мне было всё равно, я ждала ответа профессора.

— Сколько вам лет, Рия? — спросила она, немного подумав.

— Двадцать… Один, — ответила я, немного сбитая с толку.

Офея удовлетворенно кивнула:

— Как раз идеальный возраст, для зачисления в академию. Именно к вашим годам совокупность поступков человека готова определить направленность его силы.

— То есть вы хотите сказать, — хмыкнул Шелдон Вуддс, после непродолжительного молчания, пока аудитория переваривала слова профессора. — Что остальные преподаватели, кто учат нас тому, что мы уже рождаемся с определённым даром, говорят ерунду?

— Я вовсе не это имела в виду, — на высоких скулах Офеи появились маленькие красные пятна. — У каждого преподавателя своя точка зрения. Существует три теории деления силы. Профессор Рах на своих лекциях о равновесии расскажет вам об этом.

— И всё же вы, — не унимался Вуддс, — сторонница божественной? И считаете, что все разрушители — это зло?

Он сложил руки на груди, натянув на широкое лицо усмешку. Я сама уже чуть было не стукнула учебником Шелдона, который, разумеется, был урождённым пирейцем и знал об этом мире куда больше моего.

К моему удивлению, ухмылки расползлись по лицам многих из тех, кто родился в этих землях. Похоже, сторонников этой «божественной теории» считали почти что умственно отсталыми.

На профессора Риддли было уже жалко смотреть. Она вся как-то сникла, поблекла, но всё же нашла в себе силы произнести:

— Как бы там ни было, это не деление на «плохих» и «хороших», Вуддс, если вы об этом. Это намного более глубокий анализ человеческой души. У вас впереди выходные. Увидимся на следующей неделе.

Она практически вылетела из аудитории под звук горна, а я хмуро глянула на урождённых пирейцев, которые выглядели страшно довольными собой.

— Зря я подняла эту тему, — сокрушённо произнесла я, прижимая к груди сумку с учебниками, когда мы шли к общежитию по вымощенной песком тропинке.

— Не бери в голову, — отмахнулась Эш. — Этот Вуддс просто придурок. Он явно неровно дышит к Офее, и таким образом решил привлечь её внимание.

— Наверное, ты права, — тихо проговорила я. — А что это за божественная теория?

Подруга пожала плечами:

— Не знаю и предпочитаю неведение. Будь уверена, если о ней будет рассказывать папа, она надолго отпечатается в наших мозгах. А пока расслабься, нам и так назадавали столько, что и такой заучке, как тебе, хватит. Кстати, Рия! — её глаза загорелись, когда она вдруг выпрыгнула вперёд, преграждая мне путь. — А Офея-то права! У нас первые настоящие выходные! Чем займёмся? Может сходим в город?

На прошлых выходных мы с Эш провели всё время, корпя над учебниками и делая огромные рефераты по закреплению материала. Особенно доставала история Пирейской империи, которую вела старушка такого древнего вида, что каждый раз, когда она опаздывала, мы думали, что она отправилась в последний путь к Многоликой.

— Не знаю, — замялась я. — Возможно, лучше подготовиться…

— Не будь занудой, — махнула рукой подруга. — Мы всё успеем. Первый курс — золотой курс. Спроси у Аоланы. Она как на второй перешла, всё сокрушается, что не взяла от жизни всё на первом.