– Пять брусков!.. Пять брусков раз, пять брусков два… Семь брусков! Семь брусков раз… Десять брусков!..
– Может, возьмем? – спросил Лекс у своего спутника нибела. – Недорого просят…
– В том-то и дело, что недорого, – усмехнулся Бро. – Тот, кто купит этого Лютого, наплачется с ним. На редкость ленивая и прожорливая тварь…
Тем временем ленивую и прожорливую тварь продали за тринадцать брусков. Спорки увели проданного дракона и привели следующего. Этого звали Вертким. И не напрасно: служители аукциона едва удерживали его на цепях. Он весь был как живая ртуть. Верткого продавали недолго, конечная цена чуть-чуть отличалась от стартовой. Третьим оказался изящный дракон, покрытый зеленоватой, с изумрудной искорками чешуей. Этот вел себя на редкость благонравно. Уселся посреди помоста, повел головой, выдохнул аккуратный язычок пламени и звонко щелкнул кончиком длинного хвоста. Амфитеатр взорвался аплодисментами и приветственными криками.
– Лот третий! – возгласил главный аукционист. – Дракон по кличке Чистоплюй! Воспитан, послушен, исполнителен! Стартовая цена тридцать золотых! Кто больше?
– Вот этого надо брать! – шепнул наемнику нибел.
– Не слишком ли много достоинств? Да и дорого просят…
– Проницательный Бро плохого не посоветует!
Лекс вздохнул, вывел мелом число 31 и поднял дощечку над головой.
– Тридцать один! – возвестил Кро. – Кто больше!
Одна за другой стали подниматься таблички.
– Тридцать четыре… тридцать шесть… тридцать восемь… – тараторил аукционист.
– Что же ты не торгуешься?! – шипел Бро. – Торгуйся! Уведут!
– Не уведут, – бормотал Лекс, чувствуя, как жар азарта охватывает его.
Через несколько минут сумма взлетела до пятидесяти золотых и продолжала расти. Нибел уже махнул на наемника рукой, решив, что тот совсем отказался от борьбы. Наконец, когда Кро проорал на весь амфитеатр: «Пятьдесят пять раз… пятьдесят пять два… пятьдесят пять…» – наемник написал на дощечке единицу и условный знак платины и поднял высоко над головой.
– Вот это торг! – с искренним восхищением завопил главный аукционист. – Один брусок платины раз, один брусок платины два, один брусок платины три! Продано!
Толпа на трибунах вскочила, заулюлюкала, засвистела.
– Вот ты молодец! – заорал Бро, хлопнув Лекса по плечу.
Фэнгол уважительно кивнул, а Рия неожиданно обняла наемника и поцеловала. Лексу было приятно, что друзья им восхищаются. Особенно его растрогал поцелуй дриады, которая ему нравилась с каждой минутой все больше. И все-таки его не оставляло ощущение, что он пошел на поводу у болтуна нибела и собственного азарта. А это не могло кончиться добром.
Уровень седьмой
Приобрести дракона мало, нужно было нанять погонщика, который бы им управлял. А вот с этим возникли проблемы. Мало того что погонщики дорого просили за свои услуги, – на это Лекс еще мог бы пойти – проблема заключалась в том, что как только нанимаемые узнавали о том, что наниматель намерен пересечь Великую Грибницу, у них сразу пропадала охота с ним торговаться и вообще разговаривать. Никто и никогда еще не углублялся в земли спорков далее, чем на несколько миль. Одно дело совершить набег, вырвать из пут Грибницы двух-трех гигантов, чтобы потом продать в качестве рабов на невольничьем базаре, другое – день за днем продираться сквозь непроходимые заросли Спор, кишащие самыми хищными тварями Междумирья.
Да и с каждым годом Великая Грибница захватывала все больше земель, разрастаясь на них, словно злокачественная опухоль. Несколько дней наемник бродил по Драконьему рынку, толкуя с погонщиками, а вечерами возвращался в «Опыря и ложку», поднимался к себе в «Гладиолус», валился на широкую постель и засыпал. Не удавалось ему обнаружить и сородичей Рии, и он уже склонялся к мысли оставить девушку в гостинице, шедро заплатить Мра, чтобы присматривал за нею и при первой же возможности передал в руки других дриад. Лекс и сам себе не хотел признаться, что, будь его воля, он ни за что бы не расстался с Рией.