У брода первую дорогу пересекла другая, вдоль Москвы-реки, соединявшая Ростово-Суздальскую землю со Смоленском и со всем Днепром до Киева: бровка (или подол) Кремля – Волхонка.

Так, крестом, Москве было указано место.

Дороги, сбившиеся в эту крестовину, были путями к центрам власти, и значит, векторами силы, разломов и альтернатив. Здесь западный и юго-западный, впоследствии литовско-русский путь народа мерялся с владимирским, великорусским, северо-восточным. Юрий Долгорукий тянулся отсюда к Киеву, а сын его Андрей вернулся на долгое плечо Ростово-Суздальского края.

Качели киево-владимирского и чернигово-владимирского спора лежали на стволе дороги Новгород – Рязань как между третьей и четвертой силами. Четыре четверти Руси – и выбор между ними в точке боровицкого начала. Идя в любую сторону от средокрестия Москвы, мы движемся не как-нибудь, но по путям судеб России.

Четыре дороги, но три суши, поскольку две реки. Кремль, Занеглименье, Замоскворечье: в точку боровицкого начала подбиваются три доли мира. Эти три суть Русь Владимирская, западная Русь и степь, Орда. У средокрестия Москвы три превращается в четыре и обратно.

Мерцание тройки-четверки разыгрывается на Боровицкой как двоение Запада. Двоение на северный и южный, варяг и греков, Балтику и Средиземноморье, а в ближнем круге – на Новгород и Поднепровье (позднее Русь Литовскую). Это развилка Знаменка – Волхонка.

Двоилось направление самой Волхонки, видевшей за Смоленском Киев. По мере возвышения Литвы и подчинения ей Киева двоение Волхонки наполнялось новым смыслом: она вела во все литовско-русские столицы; впрочем, смоленская дорога тогда же начала свой переход на ложе Воздвиженки.

Окрестности Боровицких ворот на плане Москвы С. М. Горихвостова. 1767–1768. Мост через Неглинную от Боровицких ворот Кремля ведет сквозь бастион на Знаменку. Квартал на ее северной стороне – место будущего Пашкова дома. Под прямым углом к Знаменке с юго-запада подходит современная Волхонка. От нее к Водяным воротам в стене Белого города (104) и к Большому Каменному мосту отходит Ленивка. В углу стены Белого города, у Семиверхой башни, – Алексеевский монастырь на месте будущего храма Христа Спасителя (5). В Замоскворечье справа от моста – комплекс Суконного (110), а слева – Винно-Соляного двора (106). За этим двором по берегу – палаты Аверкия Кириллова (105). Малый Каменный мост пересекает старицу по краю Болотной площади

Церковь Николы Стрелецкого и дом Пашкова. Фото из собрания Э. В. Готье-Дюфайе

На стрелку Знаменки с Волхонкой выходила церковь Святого Николая Стрелецкого. Словно заступник всех идущих сторожил на перепутье.

Двойственность Запада дана в точке московского начала. Как и единство Запада, обозначаемое принадлежностью обеих улиц, Знаменки, Волхонки, миру Занеглименья.

Четыре дороги, три мира, но два холма. Боровицкий, холм Кремля, и Ваганьковский, холм Занеглименья. Боровицкая сцена есть состязание двух гор при низменном Замоскворечье.

Каким значением ни наделяй эту борьбу, сейчас нам важно лишь, что в обстоятельствах начала города заложена от века болезнь двоения. Что торг и переправа охранялись с двух холмов на выбор, а выбор был непрост.

Остроугольный мыс Кремлевского холма был избран тем вернее, что подбивает клином к средокрестию Москвы Владимирскую Русь.

Ваганьковский же холм, обзаведясь в ответ предместной цитаделью, Арбатом в вероятном первом смысле слова, с тех пор стоит за совокупный Запад.

Два холма – или один, двоящийся, коль скоро цитадель Арбата с веками стала загородным государевым Ваганьковским двором, удвоилась Опричным, иносказана Пашковым домом и размножена домами коллективного и самозваного царя – интеллигенции.