Если кто-то скажет мне, что у него есть непосредственное сознание себя как нематериального агента, делающего причины реальными мотивами своих поступков, я могу только сказать, что для меня его смысл не поддается разумному толкованию. Его утверждение, воспринятое буквально, является противоречием в терминах. На мой взгляд, он заставляет термины здравого смысла, в которых описывается analysandum, акт выбора, каким он представляется здравому смыслу, служить анализом акта, который просто отрицает, что его можно проанализировать. Если бы это было так, у нас не было бы ни этики, ни философии; и, если я не ошибаюсь, именно идея о том, что такое непосредственное сознание, как это, абсолютно необходимо для того, что он с удовольствием называл психологией, заставила Огюста Конта отрицать возможность этой науки. Ведь если воспринимать это утверждение не буквально, как в обыденной речи, то оно не является аналитическим; если воспринимать его буквально, как в философии, то оно самопротиворечиво. Я имею в виду, что знание о том, что что-либо является агентом, будучи умозаключением, не может быть непосредственным знанием. Таким образом, это утверждение истинно только в том смысле, который не является философским, и все же выдвигается как результат философского исследования. Таким образом, оно фактически блокирует все дальнейшие философские размышления и дискуссии. Но вернемся к рассматриваемому нами анализу.

Остается еще явно указать на некоторые другие различия, которые связаны с четырьмя вышеописанными существенными элементами, и сопоставить их с основными категориями, обычно используемыми при описании волевых актов, а именно: цель, мотив и причина предпочтения в волевых актах, хотя чаще всего без какого-либо точного различения причины от цели или мотива.

Случай, который я представил в качестве объекта анализа, я думаю, будет признан справедливым представителем актов имманентного воления в целом. Но следует заметить, что он ни в коем случае не является примером воления в его низших проявлениях и не призван иллюстрировать возникновение воления из спонтанной реинтеграции. Это уже не раз делалось в предыдущих главах. Предполагается, что данный пример взят из жизни человека, которому акты выбора давно знакомы. Мы начинаем с того, что показываем его связь со спонтанной реинтеграцией, показывая под первым заголовком, каковы альтернативы, между которыми должен быть сделан выбор; таким образом, анализируемый акт действительно начинается с того, что я назвал предварительным волевым усилием, а именно, с волевого усилия прийти к тому или иному решению между предложенными альтернативами, а затем процесс прихода к этому решению и принятия одной из них становится особым объектом анализа. Формирование предварительного воления здесь не анализируется, а лишь обозначается. Если бы оно было проанализировано, то оказалось бы, что оно также является актом выбора, а отвергнутая альтернатива заключается в том, чтобы воздержаться от сравнения двух соперничающих содержаний, но позволить сильнейшему преобладать в зависимости от обстоятельств.

Воление, которое мы проанализировали, можно рассматривать либо как воление, завершенное само по себе, но основанное на предшествующем волении прийти к какому-то решению между альтернативными содержаниями, либо как акт, включенный в предшествующее воление и исполняющий его (подобно тому, как явный акт воления можно сказать, что он исполняет предшествующий имманентный акт), который он может совершить только путем принятия одной из альтернатив и отказа от другой. В любом случае это пример той истины, которую я хочу донести, насколько ее может подтвердить один-единственный пример: сознательные акты – это, строго говоря, единственные концы актов выбора или воления. Мы можем желать только то, что в наших силах сделать. Иногда, правда, волеизъявление принимает форму решимости или постановления придерживаться определенной линии поведения, скажем, воздерживаться от алкоголя в течение какого-то определенного или, возможно, неопределенного периода; и это решение мы можем в итоге не выполнить. В данном случае волеизъявление действительно является сознательным действием – воздержанием от алкоголя; но кажется, что у нас нет силы сделать то, что мы завещали. Тем не менее этот случай не является исключением из того, что я утверждал как факт. Ведь на самом деле мы только завещаем решение, то есть принимаем его как свое собственное решение inprcesenti, но с молчаливой оговоркой, если это возможно, и поэтому только как существенный первый шаг и незаменимое подспорье для его реального исполнения в будущем. А это реальное исполнение должно состоять, если вообще возможно, в ряде последующих и отдельных волевых актов, или актов выбора, исполняющих первоначальное волевое решение, каждый из которых может быть выполнен в условиях, весьма отличных от тех, при которых было принято первоначальное решение. Таким образом, каждый волевой акт простирается не дальше, чем он имеет силу самоисполнения.