Для того чтобы проследить развитие самости от самой низкой формы

Автор предполагает, что если бы мы могли каким-то образом добраться до содержания одного мгновения сознания в начале, то обнаружили бы сознание ни себя, ни внешнего мира, а только одно ощущение, например, звук C. Это ощущение исчезает, превращаясь в репрезентативный фактор c, чтобы объединиться с D, новым опытом, в восприятии cD. Но нет необходимости предполагать эго, чтобы реагировать на ощущение при восприятии; ощущение D и ретроспективное состояние c, представляющее прежнее ощущение C, объединяются сами собой в восприятии cD. Это объединение одного сознательного состояния, будь то ощущение или восприятие, с ретроспективным сознательным состоянием, представляющим прежнее ощущение или перцептивный опыт, в новое единство, настоящее восприятие, является для нашего автора главным фактом нашего опыта и ключом к его философии. Рефлексивное восприятие в таком понимании – это просто состояние сознания, в котором представляется объект, включающий в себя также предшествующий объект, ранее представленный органам чувств (I, 113). Это объединение происходит без какого-либо субъекта, синтезирующего сенсационное или перцептивное состояние с ретроспективным или рефлективным состоянием. В этот момент наш автор критикует английский эмпиризм за то, что он принимает атомистический взгляд на сознание и создает искусственное разделение между сознательными состояниями, которые имеют всю историю своей жизни вместе (1,129). Атомистический взгляд на сознание, этот английский эмпиризм, играет на руку кантовскому трансцендентализму, а именно: требует некой трансцендентальной гипотезы для установления связи между его изолированными атомами восприятия (I, 131).

Подразумевается, конечно, что, поскольку несколько сознательных состояний связываются вместе ретроспективно, гипотеза объединяющего субъекта состояний с категориями или способами действия в синтетическом процессе является излишней.3

Относительно развития сознания себя как субъекта приводятся слишком многочисленные аргументы, чтобы перечислять их подробно. Достаточно сказать, что сознательные состояния трансформируются, в конце концов, во внешний мир, человеческое тело и эго, отличающееся от мира, но знающее его, обладающее телом и обладающее самосознанием. Мы могли бы с готовностью предположить, что эта трансформация сознательных состояний и есть развитие "реальной" личности, но предположить это – значит предположить то, что мистер Ходжсон постоянно отрицает. Существуют только сознательные состояния, которые в свою очередь становятся телом, внешним миром и "я" в противоположность миру и телу, но в своеобразных, но различных отношениях к миру и телу. Здесь могут помочь слова самого автора.

Говоря о низших стадиях процесса развития, мы можем сказать, что данное сознательное состояние – например, восприятие чего-либо – есть одновременно существование и знание; то же самое состояние, которое есть вещь, есть также знание; то есть другой аспект этого сознательного состояния, которое есть существующая вещь, есть также знание вещи как существующей:

Рассматривая процесс с нашей собственной точки зрения как наблюдателей ab extra, а не так, как он представляется его собственному субъекту или перципиенту в данный момент, мы можем сказать, что процесс-содержание сознания отражается в существующем и существует в отражении. Как отражающий, он является частью знания; как существующий, он является частью бытия. Один и тот же процесс-содержание сознания есть одновременно знание и существование, хотя это различие не может быть сознательно проведено или воспринято его субъектом в предполагаемое время, поскольку в предполагаемое время он не знает себя как субъект или воспринимающий. (I, 84.)