есть законченное сущностное единство человека с природой, подлинное воскресение природы, осуществленный натурализм человека и осуществленный гуманизм природы». [16, с. 118] Марксизм признает надстраивание высших форм движения над низшими, происхождение высшего из низшего. Мировой процесс имеет направленность, восхождение от низшего к высшему закономерно. Об этом Ф. Энгельс говорит во многих местах. Например: «В действительности же материя приходит к развитию мыслящих существ в силу самой своей природы, а потому это с необходимостью и происходит во всех тех случаях, когда имеются налицо соответствующие условия (не обязательно везде и всегда одни и те же)». [38, с. 178] Рассматривая учение Гегеля о переходе от жизни к познанию, Ф. Энгельс отмечает, что «здесь имеется уже в зародыше учение о развитии, учение о том, что раз дана органическая жизнь, то она должна развиться путем развития поколений до породы мыслящих существ». [38, с. 271] Стало быть, человек не случаен, не случайно и то, что он делает. «Его нормальным состоянием является то, которое соответствует его сознанию и должно быть создано им самим». [38, с. 167] Сознательно установленное общество есть для марксистов коммунизм, или гуманизм. Таким образом, коммунизм есть высшая точка развития материи, цель мирового процесса.

Еще в 1923 г. В. Н Сарабьянов отмечал, что в споре сторонников Дарвина и Берга, диалектик скорее встанет на точку зрения Л. Берга, поскольку последний признавал закономерный характер развития организмов. [20, с. 265–266] Номогенез, а не дарвинизм больше соответствует детерминистическому духу марксизма. Если вдуматься, то «необходимость пробивающая дорогу сквозь массу случайностей», как тенденция, чем-то напоминает эквифинальность Дриша. Получается, что магистральный путь мирового развития как бы задан, ходя случайности и вносят в него некоторые коррективы.

Тем не менее марксисты упирают на стихийность, сопряженность со случайностями процесса развития. Даже развитие общества носит естественно-исторический характер. Необходимость как тенденция пробивает себе дорогу через массу случайностей. В природе и обществе необходимость носит слепой, бессознательный характер. Но ее слепота исчезает, если человек познает необходимость и научится использовать ее для своих целей. Человек это «то позвоночное, в котором природа приходит к осознанию самой себя». [38, с. 17] Согласно марксизму, только в том случае, если человечество поставит под сознательный контроль свое общественное производство, человек вполне станет человеком. «Тем самым человек теперь в известном смысле окончательно выделяется из царства животных и из звериных условий существования переходит в условия действительно человеческие». [37, с. 287]

Марксизм не видит никакой формы, более высокой, чем человеческая. Поэтому именно человек есть вершина развития материи. Так как человек есть конечная материальная реальность, то и его существование в материальном мире ограничено. Таким образом, восходящее развитие материи превращается в ее вечный круговорот, включающий как переход от низшего к высшему, так и обратный переход от высшего к низшему. Соловьев же предвидит богочеловечество как высшую фазу развития мира.

Немало сходного можно найти и в теории познания. Прежде всего, необходимо отметить, что оба направления стоят на точке зрения диалектики абсолютной и относительной истины. Вл. Соловьев утверждает: «Всякое заблуждение, о котором стоит говорить, содержит в себе несомненную истину и есть лишь более или менее глубокое искажение этой истины; ею оно держится, ею привлекательно, ею опасно, и чрез нее же только может оно быть как следует понято, оценено и окончательно опровергнуто». [сверхч., 628]. Ф. Энгельс пишет в «Анти-Дюринге»: «Истина и заблуждение, подобно всем логическим категориям, движущимся в полярных противоположностях, имеют абсолютное значение только в пределах чрезвычайно ограниченной области». [37, с. 88] Познание, имеющее безусловное право на истину осуществляется в ряде относительных заблуждений.[37, с. 83]