– Что, ладится дело? Расстались вроде хорошо, правильно.

Постороннего человека Алексей сразу оборвал бы, чтобы не лез не в свои ямщицкие дела, но дядя Миша возил его уже три года, особенно в тех случаях, когда ему самому сесть за руль мешал алкоголь.

Поэтому Алексей сказал чистую правду:

– На первый взгляд вроде ладится, а так – кто знает.

– С ними всегда так, – философски заключил дядя Миша. – Приятная девочка. Что ж ты ее ни разу не приобнял в машине? Я, каюсь, временами поглядывал. И не похоже, чтобы поссорились, но сидели как юные пионеры.

– К чему гнать лошадей? – усмехнулся Алексей. – Хорошая девочка и трудная, как она сама сказала. Полное впечатление, «не такая».

– А вот это хорошо, – сказал дядя Миша. – Мы же вечно в баню тягаем «таких», а сами стараемся найти «не такую». Жениться тебе надо, Алеха. Который годочек пошел.

– Эта тема покрыта мраком неизвестности, – проговорил Алексей. – Кто моя будущая жена, представления не имею, хотя когда-нибудь она должна появиться.

– А может, вот эта? У нее лицо хорошее. И твердая, говоришь.

– Не гони лошадей, – отмахнулся Алексей.

Он толком не представлял, какой должна быть его будущая жена – а ведь рано или поздно придется жениться, не ждать же до ста лет! – но пока что очаровательная девушка Оля с законной супругой не ассоциировалась никак. Рано было о таком думать. Ведь Алексей, по большому счету, совершенно ее не знал.

– Ну и как я тебе за рулем? – спросила Ольга вроде бы равнодушно, но Алексей видел, что она с волнением ждет его оценки.

– Ты и за рулем очаровательна, – сказал он.

– А если серьезно? – настойчиво проговорила она, не отрывая взгляда от дороги.

– Если серьезно, все нормально, – сказал он, чуть подумав. – В руль не вцепляешься, как алкаш в последнюю бутылку, нормально держишь, на «без двадцати четыре». Шестнадцать верст сюда ехали, так ты не только ни в кого не вмазалась, но и аварийной ситуации не создала ни разу, не дала ни единого повода кому-то матюгнуть очередную блондинку за рулем. И паркуешься нормально. Вот только, уж извини за прямоту, немножечко ползешь. Всю дорогу самое большее выходила на пятьдесят пять. А по этой трассе обычно гонят девяносто. Она широкая, домов мало, светофоров тоже, улицу редко-редко кто вздумает перебежать. Так что девяносто здесь – вполне допустимый гламур. Лихачи не в счет. А движок у тебя хороший, вполне себе тянет. Гаишники тут редко торчат, может, оттого, что их издали видно, и скорость можно вполне сбросить, по себе знаю.

Она чуть улыбнулась, не поворачиваясь к нему, по-прежнему не сводя взгляда с дороги, и сказала:

– Страшноватенько. Я редко езжу, хорошо, если раз в неделю. У обеих закадычных подруг машинки, так что я с ними, и в универ, и на пляж. У них позавчера просто были срочные дела, они не могли меня дожидаться.

– А что, отец в универ машину не дает?

– Да нет, он давал бы. Только вот скажи, ты нашу универовскую стоянку видел?

– Видел, но особо не приглядывался как-то.

– Там одни иномарки, и старые, и новые.

– Так и у тебя машина рухлядью не выглядит. Ухожена, хорошо покрашена. Отец, вижу, следит за ней.

– Ты не понимаешь, – сказала Ольга. – Это уже типично женская логика. Я бы там единственная была на «ведре с гайками». А для девушки это все равно что в платье десятилетней давности на людях появиться.

– Вот не знал, что женская логика и на машины распространяется, – сказал он искренне, сдержав улыбку.

– Женская логика на многое распространяется. Не хотелось бы мне, чтобы на меня смотрели как на Золушку. У вас, мужиков, логика другая. Я сколько раз видела. Едет черт знает на чем, даже на «Победе», на «Москвиче», которому полсотни лет, и ничего, веселый, с таким видом, будто весь мир у него в кармане.