За то, что не верю в посредников зуд,

За то, что я вижу, как Русь они жрут,

За то, что не знаю, что Ты есть – Любовь,

За то, что из ран твоих капает кровь…

За то, что я грешен – ведь я атеист!

За то, что в кольце у меня – аметист…

За то, что однажды я сдался, иссяк,

За то, что детей я растил кое-как…

За то, что гроза для меня – лишь гроза!

За то, что Тебе не смотрю я в глаза…

За то, что я смертен, за то, что не Бог,

За то, что висеть на кресте я б не смог…

ПАУТИНА

Стоит в подвале гильотина,

Её клинок сейчас в пыли,

Разорванная паутина

Летит вдали…

ОСКОЛКИ

Дрожат и светятся в кармане

Осколки звёзд, разбитых нами…

Всё, что сломали – нам припомнят

Там, где нет выхода из комнат,

Там, где темно, где неуютно,

Где давит страх ежеминутный,

Где душно, где придёт наитие –

Отныне навсегда забыты мы…

МАРАДОНА

Нас не будут хоронить как Марадону -

Нам не будет аплодировать народ,

Цвета чёрного печальная колонна

Не пойдёт от наших сгорбленных ворот!

Мы не будем упомянуты ни в сводках,

Ни в отчётах точных Совинформбюро -

Благодарными речами, тёплой водкой

Взвесят нами привнесённое добро!

Скромное кафе и лиц таких печальных

Редкий круг и едкий с кухни дым…

Кто-то вспомнил и бубнит в отчаянии -

«…я не буду больше молодым…»

Хорошо, хоть так! А, может, где-то

Устремив взгляд к небесам Земли,

Ковылём степным, как саваном, одеты,

Мы попросим, чтоб нас снегом замели…

Мы уйдём спокойно, тихо – по-английски,

Дверь предательски воскликнет вслед нам – «щёлк»!

Упомянуты не будем даже списком,

Ни каким-то образом ещё…

Словно листья жёлтые на водной глади,

Словно снег на всё ещё живой траве,

Словно стая журавлей под чьим-то взглядом,

Улетающая поздно в ноябре…

Словно сон и будто бы знаменье,

Откровенье через боль и через страх!

Пирожок, конфетки и печенье,

Равнодушие и пустота в глазах…

И толкнёт вдруг кто-то лодку по теченью

Непроснувшейся, хмельной, больной реки -

И закончится привычное мученье,

И окажутся нам звёзды так близки!

А над миром лишь сияет ярко месяц!

Уплывает лодка дальше по воде…

И окажется, что нет нам в лодке места

И нигде-нигде, нигде-нигде, нигде…

ПОМНИШЬ?

Помнишь, шли сквозь туман и косые-косые дожди?

Как прошли эти годы, наполненные до краёв?

И теперь мы не знаем – идти нам вперёд, не идти?

Поднимать ли над тайной тяжёлый-тяжёлый покров…

Как боялись мы долго прожить на Земле не успеть!

А хотелось! И в этом признались другим мы тогда…

Как боялись того, что придётся бесцельно истлеть!

Бесконечно течёт лишь с небес дождевая вода…

Как смеялись тогда под полуденным солнцем вдвоём!

А оно нас в ответ ослепляло и било, искрясь;

Мы кричали ему, что раскроем все тайны о нём!

И оно, испугавшись, вдруг нехотя плюхнулось в грязь…

Как бежали потом мы к закату, спасая его!

Не нашли и вернулись, забыли навеки о нём…

Как сидели мы в креслах своих, не хотя ничего!

И пылились в углах тени прежде великих знамён…

Устояло лишь золото спелых, волшебных хлебов,

А на небе всё ширился кем-то оставленный след;

И к лицу вдруг прихлынула глупая, жаркая кровь,

Ты смотрела на небо и тихо промолвила – «Нет…»

Как же было мне больно на звёзды смотреть и смотреть!

Но я всё же смотрел, чтоб тебе больше не возражать…

Ты

Стоишь того, чтобы

Петь!

А закат

Стоит того, чтоб

Бежать…

ПИСЬМО

Как ты живёшь? В каких краях теперь

Ты мнёшь траву, ступая, как богиня?

Ты в комнату свою прямоугольно дверь

Тогда прикрыла! Но наполовину…

И я ошибся – я вошёл, чтоб взять!

А было бы бежать и правильно, и мудро!

Тогда я этого, глупец, не смог понять -

Ни вечером, ни ночью и ни утром…

Бежать, бежать, бежать, бежать, бежать!

Стараться убежать как можно было дальше!

В подлунном мире чтоб не умножать

И так другими переполненное море фальши…