Число лет смущало, так как по прошествии их все подписавшие эту клятву будут мертвы.

Но у меня перехватило дыхание из-за другого. Исключая кровных родственников женского пола, таких как мамы и дочки. Значит, дочке можно было рассказать? Мама подписывала эту клятву – без подписи не смогла бы арендовать десятую комнату – и знала, что ей разрешено рассказывать о владелице дома.

Но она никогда не рассказывала мне о Кэтрин де Барра. Ни разу.

– Снова проблемы? – спросила мисс Баллантайн. Моя ручка зависла над листком. Наверное, она решила, у меня снова приступ.

– Никаких, – сказала я и отметила последний пункт.

Мисс Баллантайн потребовала поставить подпись внизу страницы.

– Спасибо, – произнесла она и как будто с облегчением прижала мою клятву к груди. Казалось, она имела большее значение, чем заплаченные мною деньги. Хотя странно, что она так беспокоилась о заселении последней комнаты – разве не могла дать рекламу в Интернете и в мгновение ока получить жильца?

– Мы так обрадовались, когда ты позвонила, – добавила мисс Баллантайн. – К нам редко приходят наследницы – и дочь Дон Тремпер? Не могу выразить, какая это неожиданность.

Так, значит, она помнила мою маму. Внутри меня запульсировала боль.

– Какая в этом неожиданность? – спросила я. – Я всю свою жизнь знала об этом месте.

– Конечно, знала. Мы не думали, что мисс Тремпер после своего ухода захочет, – она долго подыскивала нужное слово, – чтобы ее дочь жила здесь.

Я так и представила своего отца у ворот, испортившего все. Если бы не он (и я), мама могла бы остаться здесь на целый год или даже дольше.

Мисс Баллантайн подошла к стене и сняла с расположенного высоко крючка ключи.

– Пойдем? – сказала она.

Мы вернулись в фойе – она как-то странно произносила это слово. По лестнице на следующий этаж поднималась какая-то девушка, и мисс Баллантайн остановила ее, резко окрикнув.

– Мисс Чаудхари, у вас же есть минутка?

Девушка повернулась и вежливо улыбнулась, хотя видно было, что до этого спешила попасть на следующий этаж прежде, чем ее заметят.

– Конечно, мисс Би, что случилось? О, привет.

Последнее адресовалось мне.

– Это мисс Тремпер, – ответила за меня мисс Баллантайн. Меня называли так же, как мою маму почти двадцать лет назад. – Комната четырнадцать. Покажете ее?

– Так это правда, – произнесла девушка. – У нас новый жилец.

Она смотрела прямо на меня. Мы раньше встречались? Она была выше и заметно стройнее – на что я сразу отреагировала, втянув живот. А еще исключительно красивой – точеные скулы, огонек в глазах, темные волосы падают на плечи, коричневая кожа, теплая улыбка.

– Комната четырнадцать, – повторила мисс Баллантайн. Ключи все еще лежали в ее украшенной драгоценностями руке. Она не отдавала мне их. – Сегодня в этом доме не останется свободного места.

На лицо девушки легла тень.

– Конечно, без проблем. – А потом обратилась ко мне. – Я – Анджали. Живу на пятом этаже, как и ты.

Она спустилась за ключами (мисс Баллантайн их отдала).

– Приятно познакомиться, – сказала я. И сообщила, что меня можно называть Биной.

– Мисс Чаудхари, подождите минуточку?

Анджали подалась вперед.

– Вы случайно сегодня не видели мисс Мэтис?

Далее они заговорили тихо, и я ничего не слышала, а потом Анджали отметила:

– Я сегодня весь день не видела Моне.

Она произнесла это как-то равнодушно, словно ей совсем не нравилась Моне.

Мисс Баллантайн с беспокойством взглянула на входную дверь.

– Нам нужно всех собрать.

– Уверена, она вернется к вечеру, – заверила ее Анджали.

Мисс Баллантайн сказала, что она права, и ушла, оставив меня и Анджали внизу лестницы.