– Главное, проглотить это, а там уже как по маслу…

Трехлитровой банки самогона Боре иногда не хватало. Похмелье его напоминало страдания Иисуса. Превозмогая себя, Боря один брал на спину замок Дюймовочки и шагал по сцене.

Кузмич – бывший надзиратель на зоне. Добрый, но вспыльчивый. Несмотря на то, что Кузмич в прошлом работал в тюрьме, он воровал. Воровал все и везде. В супермаркетах, на базарах, в метро… Как-то он пришел на работу, держа в руке коровье вымя. Ваня посмотрел на него и крикнул:

– Ты его, блять, доить шо ли будешь?

Был также Коля-пиздец. Так его называли потому, что Коля обладал совершенно бессистемным складом ума. Тем не менее, он был самым отзывчивым и добродушным. Просто в его руках все горело. Под ногами проваливалось. Тридцать восемь раз Коля падал со сцены в оркестровую яму. И все без единой царапины. Хронического неудачника берегли ангелы-хранители. Халатно, зато на века.

Ваня – старейшина цеха. Ване было за семьдесят и он был глуховат. Когда Ване говорил что-то режиссер, тот обращался за помощью к Коле:

– Шо он пизданул?

Коля нервно пожимал плечами:

– Та хуй его пойми…

– Ну и до сраки.

Несмотря на свой возраст у Вани было три любовницы. И ему было мало. Более того, Ваня волновался и за мою личную жизнь:

– Ну шо, появилась у тебя баба?

– Пока нет.

– Тю, ёб твою мать! Та бери и еби любую, – и Ваня махал рукой в сторону выстроившихся на поклон актрис.

В разговорах моих коллег по цеху тема любви занимала первое место. В их устах она принимала форму классического, народного коитуса. «Ёбля», «шпили-вили» то и дело доносилось эхом из-за кулис. Я не мог поверить, что в таком преклонном возрасте люди могут продолжать думать о сексе. А главное – заниматься им. Однажды Ваня рассказал, как в гости пришел внук и показал ему порнуху. После этого я отказался верить в происходящее вокруг. А историю о том, как Кузмич придумал прятать водку от жены в кучи собственных фекалий я отчаянно хочу забыть и по сей день. Но, видимо не судьба.

Проработал я в театре меньше года. Не выдержал давления жизненности и ушел. Решил, что, наконец, пришло мое время – нужно работать по специальности.

В девятнадцать я устроился работать в газету «Арт-мозаика». Четыреста гривень для студента лишними не бывают.

Газета была полным говном. Впрочем, как и сейчас. Классика умственной деградации, которой неподвластно ни время, ни прогресс, в принципе, неподвластно ничто.

На планерках главный редактор, будучи человеком закомплексованным, неистово тер свои черные усы, подскакивал со стула и кричал:

– Нам нужен секс. Нам нужно больше секса в материалах. Наша целевая аудитория домохозяйки за сорок. Что нужно таким женщинам? Им нужен секс, романтика, табуированные темы, которые они не могут себе позволить в повседневной жизни. Нам нужно поднимать продажи.

Присутствующие молча кивали.

– У кого какие варианты?

– Давайте сделаем раздел «Эрос», где будем просвещать нашу аудиторию в интимных вопросах.

– Неплохо. Подробнее.

– Мы сможем рассказывать о том, что такое фаллоимитаторы, анальные шарики, влагалищные бабочки…

– Прекрасно. Кстати, что у тебя с разделом «Детишник»?

– Придумала нового героя.

– А со старым что?

– Он умер.

– Как умер?

– Ну до этого был герой мальчик, а вы сказали что нужна девочка. Поэтому Кроху пришлось умертвить. Теперь у нас Крошка.

– Ладно… Красивая хоть?

– В купальнике, как вы и просили.

– Неплохо. Идем дальше. Рубрика «Самописка» что пишут читатели?

– В основном о том, как правильно делать минет парню.

– Так, отлично. Вырисовывается стиль, концепция еженедельника.

Тут со второго ряда поднимается тучная дама заведующая рекламой.