Преголя-Прегель. У языческих пруссов река называлась Прегора. Немецкие переселенцы переправили её имя на свой лад – Прегель. Советские русские, придя в эти края всерьёз и надолго, сменили пол Прегеля с мужского на женский, имя твёрдое на мягко-раздольное. Что за «Прегель» – резкое и солдафонское название? Преголя-матушка, вот так! К слову сказать, это один из редких случаев, когда не административная воля, а сам строй русского языка подправил «громоздкое» имя на более сообразное для реки. А уж потом, постфактум, административная воля зарегистрировала произошедшую замену. «Пре-гель, Пре-гель, шум прибоя»…

«Течёт река – Пре-гель, конца и кра-я-нет!…», «Пре-го-ля, милая Преголя, вот ты кака-я, такая-сякая»… Хм, что-то сегодня ни в какую не поётся.

Хозяин моста. Хотим мы этого или нет, но есть существа, которые хозяйничают в городе по своим законам. Например, Сизокрылый.

Его видели среди толпы в амфитеатре летней сцены на джазовом фестивале; он сидел на форштевне буксира («в белой шапке с красным носом»), который заводит суда с рейда в морской Калининградский канал, – сидел к вящему возмущению местных бакланов. Его в мокрое балтийское утро можно встретить в Центральном парке на улётном бароне, в этом известном месте медитаций и переходов меж параллельными мирами…

Но чаще всего он прогуливается по Поцелуеву мосту на улице Брамса. Сизокрылый неспешно гуляет по тротуару (пешком!), и даже сверх того – переходит проезжую часть дороги (пешком!), ловко лавируя средь потока машин в вечернее пробочное время. Деловитый его вид и сноровка не оставляют сомнения в том, кто здесь истинный хозяин. Настоящий хозяин, как мы все знаем, инспекцию владений совершает всегда пешком…

Все его знают и уважают. Но иногда случаются непредвиденные обстоятельства, заставляющие отбросить деловитость надзорного вида. Эти обстоятельства зовутся «маленький человеческий ребёнок, идущий с маменькой по мосту». Завидев Сизокрылого, МЧР останавливается, вырывается из маминой руки и, млея от восторга, в трепете начинает его ЛОВИТЬ. И тут – да, приходится Сизокрылому сбрасывать тяжкий груз достоинств, переходить на бег, а в особо прытких случаях – на лёт. Но после поимки супротивника мамой и увода есть обед шухер заканчивается. Территория вновь принадлежит исключительно влюблённым и их сизокрылому куратору.

Наша Комната. Помимо исторических реалий, Кёнигсберг как подсознание Калининграда присутствует в городском сообществе в виде архетипов и мифов. Обойти их никак не представляется возможным. Самый знаменитый – о Янтарной комнате. Много раз Большое Перо писало про эту историю, и ещё многажды напишет, как во время второй мировой войны в Кёнигсберг гитлеровцами была привезена выкраденная из Царского Села Янтарная комната. Некоторое время Янтарная комната хранилась в Королевском замке, а потом исчезла…

Конец ознакомительного фрагмента.