Русоголовый волшебник хлопнул в ладоши.

Ледяное копье исчезло, расплываясь лужей вокруг бездыханного тела Улуу-меге.

– Я – чародей Мржек Сякера, герба Сякера, – раздельно, словно детей малых поучал, произнес северянин. – Разве в правобережной степи еще не слыхали обо мне? Жаль, жаль... Он мог бы жить.

Услышав волной прокатившееся по рядам аранков повторение своего имени, Мржек поднял темные глаза, глаза безжалостного убийцы:

– Только попробуйте что-то сделать. Прах над ковылем развею.

Он не пугал, не угрожал, просто предупредил, но Шовшур-аскеру сразу расхотелось оказывать сопротивление. Даже спорить и возражать чужому колдуну охота пропала. Да и спутники Мржека в расшитых галуном жупанах не стремились оказаться к нему как можно ближе. Напротив, во время расправы над шаманом постарались отодвинуться подальше.

– Что ты хочешь? – пересохшими губами проговорил Шовшур-аскер. Страшно, не страшно, противно, не противно, но он взялся вести этих юношей через реку за воинской славой и прятаться не станет ни за чью спину.

– Ты пришел сюда за добычей и за ушами врагов, аскер?

– Да. Это так.

Мржек покачал головой:

– Разве по уставу предков говорить со мной, скрывая свое собственное имя? Ведь я себя назвал.

– Я – Шовшур-аскер из клана Сайгака. Я и мои воины – аранки.

– Хорошо, Шовшур-аскер. Я знаю, аранки – великие воины.

Аскер едва сдержался, чтобы не кивнуть самодовольно – умеет, умеет чародей польстить кочевнику. Но вместо этого Шовшур сдержанно произнес:

– Какого племени ты, Мржек Сякера? – непривычное имя далось его губам и языку с большим трудом.

– Я не принадлежу ни к какому племени. Мой народ меня отверг. Я дружу с тем, с кем мне нравится дружить, сражаюсь бок о бок с теми, с кем мне не стыдно сражаться. Сейчас мои спутники – грозинчане. Слыхал ли ты о таком народе?

– Северные ветры доносили до наших очагов весть о том, что грозинчане сейчас служат Прилужанскому королевству.

– Это так. Но они помнят времена, когда служили только своему князю. И среди грозинчан есть немало удальцов, готовых отдать жизнь за свободу.

– Йах! – причмокнул губами Шовшур-аскер. – Желание, достойное настоящих мужчин.

– Я рад, что ты одобряешь их, – ухмыльнулся Мржек. И непонятно: правда доволен или подначивает?

Воины-аранки за спиной Шовшур-аскера давно сбились в кучу. Вот получат после. Словно дети несмышленые. С врагом ли, с нежданным союзником ли, а надо всегда быть начеку.

– Ты что-то говорил о добыче, Мржек Сякера?

– Верно, говорил. Хочешь ли ты, Шовшур-аскер, чтобы о твоих подвигах пели шастрычи у костров не только аранков, но и гаутов, и магатов?

– Дье бо!

– Вижу, хочешь. Тогда слушай меня внимательно, достойный аскер. Слыхал ли ты о городке Жорнище?

– Йах!

– Вижу, слыхал. Хочешь захватить его и разграбить?

– Дье бо! В Жорнище сотня порубежников и чародей.

– Но ты же хочешь воинской славы?

– Зачем мертвому слава? – пожал плечами аранк.

– Я думал, воинская доблесть для воинов-аранков выше смерти.

– Кому нужен подвиг, о котором не узнают в родном кочевье?

– У тебя семь десятков воинов, Шовшур-аскер. Без малого, – Мржек кивнул на распростертое тело Улуу-меге. – И ты боишься?

– Разумная осторожность – не трусость.

– Согласен. А если с тобой вместе пойдут в поход еще десяток грозинчан и один слабенький, бесталанный чародей?

– Враги будут за стеной.

– Я снесу тебе эту стену, – оскалился Мржек. – Согласен?

Шовшур-аскер задумался. Он видел чародея-северянина в деле. Улуу-меге был весьма неплохим шаманом. Разделать его как младенца удалось бы не всякому. Но степной обычай учит: если враг протянул тебе руку, погляди, не спрятан ли в рукаве кинжал, если дает кусок мяса – нет ли в нем отравы. Колдун вовсе не походил на бескорыстного дарителя.