- Моя пассия так глупа, что раздражает? Вы это хотели сказать?

Я молчу, удивлённая его неожиданным выпадом, и пытаюсь сообразить, с какой целью и каким подтекстом была произнесена эта фраза.

И именно в этот момент неловкости наши взгляды встречаются вновь, порождая электрические разряды, провоцируя совместное погружение в  силовое поле взаимного влечения. Да, меня тоже к нему влечёт - это бесспорно. Подобный побочный эффект не входил в мои планы, но в сложившихся обстоятельствах такая моя реакция на «объект» мне только на руку: убедительнее будут манёвры в проекте его соблазнения.

Однако, пока я проживаю это необыкновенно приятное мгновение, коварные планы, цели, необходимость продумывать жесты, слова и поступки разом теряют для меня актуальность. Для нас обоих, похоже. И я вижу, как взгляд его тёмных глаз скользит по моему лицу, как задерживается на губах, как расширенные зрачки вновь встречаются с моими, и как слаб он перед той силой, которая уже, похоже, им завладевает.

 Мы погружены в полумрак, лишённый каких-либо шумов, и только спокойная музыка моей стерео системы наполняет пространство волнующими звуками, погружая нас в блаженный мир красоты. Мы оба едва дышим, словно боясь спугнуть рождающееся прекрасное чувство, и, притаившись, наблюдаем его рождение - волшебное переплетение цветных потоков наших энергий, уже успевших частично нарисовать восхитительные узоры на полотнах наших судеб.

Я поражена происходящим: впервые ощущаю подобное и внезапно осознаю, как мало всё же знала о жизни до этого момента. Теперь всё моё существо словно вопит: ТЫ ПРОПУСТИЛА ГЛАВНОЕ, ТЫ НЕ ПОЗНАЛА ЛЮБВИ!!!

Мой голос первым нарушает молчание, ведь Макс до сих пор ждёт моего ответа:

- Если… Вы сами невысокого мнения о … девушке, тогда зачем же…

- И снова ответ – семья.

- Почему семья? Объясните, вы меня заинтриговали! – теперь улыбаюсь спокойнее, наваждение позади.

- Видите ли, мой отец очень много значил для меня, но у него были определённые стереотипы во взглядах. В последние годы он сильно болел, и я не хотел его расстраивать, поэтому согласился с его выборами, сделанными для меня. Подумал, я всегда успею делать то, что хочу, а вот отец - он не мог прожить долго, и не прожил - не так давно его не стало. А что касается девушки, этот его выбор я также принял, и мне по большому счёту было всё равно, потому что она ничем не отличалась от всех остальных.  Мы стали жить вместе, а для мужчины это в некотором роде… удобно, - вздыхает как будто с сожалением.

- Свежий суп и тёплая постель?

- Именно! Вы всё понимаете.

- Как скучно.

- Не спорю.

- Но отец умер, что же Вас теперь держит?

- Привычка. За эти годы мы уже не чужие друг другу.

- Так говорят о семьях. Что же не женитесь?

-  Собирался, если честно, но…

- Но?

- Передумал.

- Почему?

- Встретил Вас…

Если бы не сгустившийся полумрак в комнате, наши взгляды наверное, соединились бы вновь и унесли в уже знакомое пространство притяжения, но на этот раз, произнесённая Максимом фраза, скорее, внесла резонанс в установившееся равновесие и даже единение.

- Мне пора уже, спасибо за чай, - внезапно поднимается.

- Спасибо, что  пришли, - не пытаюсь удержать.

-  Не за что. Надеюсь, этот раз не будет единственным. У Вас очень красивая и уютная квартира!

- Поживём – увидим!

Он долго улыбается в дверях, затем, словно внезапно вспомнив:

- В воскресенье в 11:00 я заеду за вами. Одевайтесь легко.

- Хорошо, буду ждать, - улыбаюсь в ответ.

Мы прощаемся, но взгляды не отпускают друг друга: мой громко просит «Останься!», а его так же пылко отвечает «Я не хочу уходить, останови меня!». Однако мы люди мира условностей.