Доктор вздохнул:

– Мистер Мартин, вы прилично заплатили за мои услуги. Предлагаю грамотно ими воспользоваться.

– Я прилично заплатил за приватность.

Портер покачал головой и сплел пальцы.

– Что ж, хорошо. В чем заключается ваша проблема?

– Я не совсем уверен. У меня случаются приступы.

– Какого рода приступы?

– Неврологического, – ответил Виктор, балансируя между ложью и недомолвками. – Все начинается со звука, гула в черепе. Он становится все громче, пока не начинает отдаваться в костях. Своего рода волны.

– А потом?

Я умираю, подумал Виктор.

– Я теряю сознание.

Доктор нахмурился.

– И давно у вас эти приступы?

– Пять месяцев.

– Вы перенесли какую-то травму?

«Да».

– Насколько знаю, нет.

– Что-то поменяли в жизни?

– Нет.

– Слабость в конечностях присутствует?

– Нет.

– Аллергии на что-либо?

– Нет.

– Может, какие-то специфические триггеры? Мигрень может быть реакцией на кофеин, свет, стресс, недостаток…

– Мне плевать на причину, – оборвал его Виктор, теряя терпение. – Я просто хочу знать, что происходит и как это исправить.

Доктор сел прямее.

– Тогда давайте проведем кое-какие исследования.

Виктор наблюдал за линиями на мониторе; диаграмма сильно смахивала на запись толчков перед землетрясением. Портер подсоединил к его скальпу дюжину электродов и теперь тоже смотрел на энцефалограмму, недоуменно хмурясь.

– Что не так? – спросил Виктор.

Доктор покачал головой:

– Уровень активности аномальный, однако признаков эпилепсии нет. Видите, как близко собираются линии? – постучал он по экрану. – Уровень нервного возбуждения такой, будто у вас слишком высокая проводимость… переизбыток электрических импульсов.

Виктор изучающе посмотрел на линии. Может, ему показалось, но те взмывали и опадали в такт гулу в черепе, пики становились все чаще вместе с нарастающим жужжанием.

Портер прервал исследование.

– Мне нужна более полная картина, – заявил он, снимая электроды со скальпа Виктора. – Давайте сделаем МРТ.

Комната была пуста, лишь сканер по центру – стол, которому предстояло заехать в механический туннель. Виктор медленно лег на него, пристроив голову в небольшое углубление.

Портер закрепил голову пациента на месте специальным каркасом. Стол с металлическим гулом двинулся внутрь, комната исчезла, сменившись слишком низким «потолком» машины. Сердце Виктора ускорилось.

Он услышал удаляющиеся шаги доктора, щелчок двери, а потом через интерком донесся голос:

– Не двигайтесь.

Где-то с минуту ничего не происходило. А потом устройство принялось издавать низкий отрывистый звук, в котором потонул не только гул в черепе, но и вообще все.

Машина стучала, жужжала; Виктор попытался считать секунды, как-то замерить время, но сбился. Минуты уплывали прочь, забирая с собой крупицы контроля. Вибрация снова растеклась по костям, первые искры боли – боли, что Виктор не мог затушить, – заплясали по коже.

– Остановите процедуру, – попросил он, но машина поглотила слова.

– Мы почти закончили, – сообщил по интеркому Портер.

Виктор отчаянно старался выровнять дыхание, но тщетно. Сердце громыхало. В глазах двоилось. Жуткий гул становился все громче.

– Остановите…

Поток, яркий и ослепительный, прошил Виктора. Он вцепился в края панели; тело накрыла первая волна боли. В памяти всплыл образ Анджи у электрической панели.

– Я хочу, чтобы ты знал, – заявила она, начиная закреплять датчики у него на груди, – что я никогда и ни за что тебе этого не прощу.

Взвыла сирена.

Сканер застонал, содрогнулся, остановился.

Портер был где-то по ту сторону машины, что-то торопливо говорил низким голосом. Стол начал выезжать. Виктор схватился за удерживающие голову путы, ощутил, как они спали. Нужно встать. Нужно…