- Фу, Амалия. – изображаю отвращение губами. – Избавь меня от таких подробностей.

Она смеется, запрокинув немного голову назад.

- Мне плевать на его инвалидность. – переходит на шепот, поддаваясь вперед. – Миллионы мужиков ходят своими ногами по земле и не имеют за душой ни гроша. Они никому не нужны, потому что неудачники. Этот красив, богат… а его инвалидность мне только на руку, проще его приручать. Будь он нормальным, посещал бы тогда клубы, короче… его давно бы захомутали. – машет рукой.

- У нас с тобой разные понятия о нормальности. – слегка верчу головой.

Хоть я и ненавижу Ярослава Титова, мне его ни капли не жаль, но слова Амалии меня задевают.

- Я говорила о его ногах. Из-за своего кресла он не посещает ночные клубы, не ходит на приемы, ему негде знакомится с девушками.

- А его компания? Ты думаешь, там только мужчины работают?

- Что-то я не заметила вереницы желающих связать свою жизнь с инвалидом.

- Амалия! – осаживаю ее недовольным тоном.

- Дура, ты, – повторяет она то, с чего начала наш ужин. – Он у меня с рук ест. – я недоуменно хлопаю глазами. – Это вы в своей Европе ничего не понимаете, а в России каждая женщина знает, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. – сообщает с важностью. – А кто в этом доме главная кормилица? Правильно, я. Ярик без моих блюд ни дня не может прожить.

- Ярик? – повторяю за ней и губы растягиваются в полуулыбке.

- Когда мы с ним на едине…

- Все, все, я поняла. – выставляю руку, ладонью вперед. – Без подробностей, пожалуйста.

Сама не знаю почему, но мне становится неприятно, мерзко. Хотя… они стоят друг друга. Отличная парочка: алчная Амалия, которая в нем не видит человека, а только кошелек, и бабник, моральный урод, насильник. Обездвиженный ниже пояса, Титов больше никогда не сможет обидеть ни одну порядочную девушку, но моей мести его положение не отменяет. Он растоптал мою жизнь, все то, во что я верила, любила, а я в ответ разрушу его.

Захожу в свою комнату, запираюсь на ключ, подпираю ручку стулом и ухожу в ванную. Забираюсь на бортик и тянусь к решетке вентиляции, чтобы достать свой второй телефон. Включаю его и звону сыну, по которому безумно соскучилась за эти две недели. Андрюшка рассказывает последние новости, делится впечатлением от отдыха на берегу лазурного океана. Слушаю его с улыбкой, вспоминаю, как мы вместе летали отдыхать два раза в год, один из них, мы всегда проводили с сыном вдвоем, только я и он, а второй – большой, дружной семьей.

После разговора с сыном на душе становится тепло, чувствую умиротворение. Снова смотрю на его фотографию, в этом телефоне она одна. Перестраховка. Мой аппарат со всеми контактами остался у Драгомира. Будет что-то важное, он обязательно свяжется со мной.

Ярослава Титова мне по-прежнему мастерски удавалось избегать, а вот его дядя, пусть и прекратил свои намеки, но в покое меня не оставил, периодически появляясь в тех помещениях, где я убиралась. Все эти дни исправно выполняла работу и ждала, когда экономка начнет мне доверять на столько, что позволит убирать кабинеты хозяев дома. В решетке вентиляции находятся мини камеры, которые я должна буду незаметно установить, чтобы увидеть пароль от сейфа.

Наблюдая за происходящим в доме, вычислила график, по которому служба безопасности проверяет помещения на наличие прослушки. Поэтому мне надо не только установить камеры, но и снять их до подобной проверки. Такая щепетильность службы безопасности наводила на мысль, что мы не зря сделали ставку на дом Титова, им явно есть, что скрывать.

Знала бы куда влезу, и что мне придется пережить, триста раз подумала, прежде чем устраиваться в их дом горничной. Нет, мою месть это не остановило бы, но скорее всего, я выбрала бы другой план.