– А кто третий-то?

Вадим догадался, что Рубикон перейден, и, преодолевая последних два пролета, заспешил:

– Антон, да ты всех знаешь! Сашка Пермяков – «важняк» из моей прокуратуры. Мы же вместе в институте учились! Забыл? А девчонки все – тоже из нашей группы.

Струге остановился и ошарашенно посмотрел на собеседника:

– Сегодня что – утро школьных друзей?

– Ну, ты же сам знаешь – пересуды, разговоры, кто увидит – потом греха не оберешься. Начальство репу морщить начнет. А уж если твой «новый» увидит? А? А так не докопаешься – встреча сокурсников.

– Ай да жулик! – восхитился Антон.

Постсоветская система внесла новые требования в организацию межличностного общения людей. Государство не очень верит в честность своих служащих, поэтому всегда предосудительно рассматривает их внеслужебные отношения. Наполеон сказал: «Государство – это я». Ловко. Но и мы не лаптем щи хлебаем. Какое правительство, такое и государство. Если правители сомневаются в честности своих подданных, значит, они вполне обоснованно считают возможным тот факт, что любой служащий не прочь залезть своей ложкой в чужую тарелку с кашей. Очевидно, методика и порядок погружения ложки в кашу правителям известны лучше. Лучше самих служащих. Отсюда и подозрения.

Как Пащенко сумел собрать всех воедино – известно одному Пащенко...

Когда Пастор приказал Сохе «собирать дюжину «своих« вооруженных ребят», тот помертвел. Ему было совершенно ясно, что Пастор сошел с ума, если решил брать штурмом банк. Понятно, что времени, отведенного братвой на возврат общака, становится все меньше и меньше, но нельзя же впадать в такие крайности? Можно, в конце концов, договориться с президентом того же банка «Аспект». Чудный малый. Объяснить ему, что деньги нужны для оказания помощи США в поимке ублюдка Бен Ладена. Мол, всемирное братское сообщество решило включиться в борьбу с беспределом – то есть терроризмом. Мол, как только злюка-исламист будет отловлен братвой и за него будет получен со Штатов гонорар в пять «арбузов» баксов плюс проценты за риск и расходы на перелет Воркута – Исламабад (дальше – пешком, поэтому – плюс расходы на верблюдов), так бабки сразу вернутся в банк с процентами. На худой конец можно было «опустить» до разорения пару-тройку турфирм. Оправдание всегда найдется. Но чтобы идти на банк штурмом? Соха собирал людей и чувствовал, как с ладоней на землю капает пот.

Но когда он узнал, что именно будут брать штурмом Пастор, он, Соха, и дюжина «своих» ребят, он чуть не потерял сознание. Воры – они тоже люди, и им свойственны, как и другим, и обмороки, и оргазмы. Вечером субботнего дня Пастор решил... отбивать из охраняемой машины РУБОПа отобранный накануне общак.

– Ну... что же, – просипел Соха, обдумывая, какая роль уделена ему в этом мероприятии. – Кха... Дело хорошее. Перспективное, главное. Стопроцентное. Если не согласятся по-хорошему отдать – будем пугать. Если что – еще можно будет и ихний СОБР на «счетчик» поставить...

– Заткнись, – спокойно перебил Пастор. – Мой человек сообщил, что сегодня вечером деньги из РУБОПа под охраной повезут в муниципальный банк. Бронированный «Форд» – и все. Они решили не «отсвечивать». Охраны будет пять человек из СОБРа плюс водитель и опер. Деньги повезут в девять вечера, чтобы не было подозрений. Банки в это время уже не работают, поэтому они тихо отгрузятся и уедут. В банке останется один СОБР. А сам банк, как обычно, возьмут «на пульт» вневедомственной охраны.

– Пастор, подожди, – взмолился Соха. – Но ведь есть еще много мест, где нет СОБРа, «сигналки», банка. Вымутим потихоньку миллион «зеленых» у кого-нибудь да вернем в общак. Ну, на хера на эшафот идти?!