Молодой капитан шел по улице, рассеянно рассматривая дома и мостовые улиц Шленхау. Так рассеянно и с таким искрящимся во взоре счастьем мог смотреть только влюбленный человек. Молодые, сочные как летние ягодки девушки смеялись, строили капитану глазки, облизывали пухлые губки, словно предназначенные для поцелуев, мамаши одергивали дочерей и сами, в свою очередь, игриво поправляли складки шуршащих платьев и расправляли поблекшие перышки. Конрад рассеянно кивал на приветственные возгласы ремесленников, торгашей и молоденьких шлюшек, что стайками собирались на ловлю клиентов уже с утра. Простой народ молодого капитана любил. Женщины за необычную красоту его смуглого черноглазого лица, мужчины за смелость и добропорядочность. Несмотря на то, что у Ведомства по незаконной ворожбе мало было дел обыденного характера, вся улица, на которой жил стражник, обращалась к нему за помощью в делах самого разного сорта, и Конрад по возможности никому не отказывал.

– Господин Таер! Капитан! – голос донесся снизу, из дверей цокольного этажа здания конторы Майрока «Гривенника», ростовщика, жившего на углу «Червонного переулка».

Конрад, обернувшись на зов, подошел к двери ростовщика:

– В чем дело, Майрок? Кто-то задолжал? Платить не хотят? Простите, но я больше не буду помогать вам в подобных делах. У меня репутация…

Лысый низкорослый толстячок – карлик замотал головой так, что затряслись его пухлые щеки. Он поманил пальцем стражника и, когда тот пригнулся, карлик прошептал ему в ухо:

– Я знаю, что вы расследуете исчезновение оружейника Груббера. Не удивляйтесь, слухи в этом городе как помои, того и гляди окажешься в них по горло. Я хотел вам сказать пару слов. Я знал Груббера. Не так, чтобы хорошо. Но в последнее время он частенько ко мне заходил. Деньжат занять. Дела у него плохо пошли после того, как он ушел из Гильдии оружейников.

Конрад весь обратился в слух. Он спросил:

– Вы так сказали: «Знал Груббера». Вы говорите о нем в таком тоне, словно его уже и на свете нет. А ведь тело его пока никто не находил! Да и дочь его пропала. Они могла уехать из города. Хотя бы из-за нежелания платить по долгам.

Карлик же изумленно вытаращил глаза:

– Малышка Герда тоже пропала? Господи… Она для отца – свет в окошке.

Карлик поник головой. Ему, как показалось Конраду, действительно было жаль оружейника.

Карлик поднял глаза на стражника:

– Я вижу, герр Конрад, когда человек приходит ко мне по крайней нужде. А Груббер меня никогда не обманывал. Он был трудягой до мозга и костей. Я сам такой.

Голос его снова скатился до шепота:

– Я просто уверен, что Груббера убили. И его дочь, возможно, тоже.

Конрад нахмурился и сжал пальцами карлику плечо:

– Почему вы так думаете?

Карлик печально улыбнулся щербатым темнозубым ртом и потер друг о друга маленькие ладошки.

– Из зависти. Только из зависти, капитан. Зависти к его таланту. Груббер недаром вышел из гильдии. Ему там никто в подметки не годился! Этот человек мог составить реальную конкуренцию ВСЕЙ Гильдии Оружейников Шленхау! У него был особый дар! Дар Падшего, или чей уж там, не знаю. Просто ему решили перекрыть все источники прибыли, а потом, для верности, уничтожили.

Конрад покачал головой:

– Но зачем нужно было расправляться и с дочерью?

Карлик пожал плечиками:

– Не знаю. Я просто хотел вам сказать, что Груббер не выжил бы обычными заказами вне гильдии. И папаша Флукингер прекрасно об этом знает!

– Что вы имеете ввиду? Чем же Груббер собирался заниматься?

Майрок посерьезнел, и картофелина его толстого мясистого носа заворочалась и засопела. Он дернул Конрада за рукав: