Наши руки разъединяются. Мне кажется, Яр выпускает мою ладонь нехотя. Или я придумываю?
Пока я пытаюсь отдышаться и зачем-то поправляю платье, он успевает обойти машину и распахнуть дверь. Подает мне руку.
Коля никогда так не делал… К черту Колю!
Я выбираюсь из машины. Он не выпускает мою ладонь. Мы идем к подъезду, держась за руки. Я невольно оглядываюсь.
С одной стороны, мне неловко – а вдруг меня кто-нибудь увидит? Вдруг даже кто-то знакомый…
А с другой стороны, я чувствую что-то вроде гордости: рядом со мной такой мужчина!
И пусть это всего лишь… это ничего не значит… да неважно! Даже просто вот так вот пройтись с ним за руку – уже терапия. Это то, что лечит и восстанавливает меня. То, что не дает провалиться в бездну боли.
* * *
Мы в лифте. Тут зеркальная стена, и я успеваю увидеть свое раскрасневшееся смущенно лицо, свои глаза, сверкающие безумием. И поправить выбившуюся из хвоста прядь.
Ярослав стоит сзади. Его рука все еще держит мою.
– Да, Анюта, – произносит он, наклонившись к моему уху. – Ты мне нравишься.
Боже…
Наши глаза встречаются в отражении.
– Ты невероятно красивая женщина.
У меня перехватывает дыхание. Как давно я не слышала ничего подобного!
Я красивая?
Тут, правда, какое-то очень удачное освещение. И я выгляжу неплохо. И вся эта взволнованность… она мне идет.
Боже… что я творю? Я иду домой к мужчине!
Пока что ничего не случилось. Но понятно же, что… Или нет?
Лифт останавливается. Мы выходим. Я замедляю шаг. Ярослав оглядывается и улыбается:
– Не бойся.
– Я не боюсь!
И отважно переступаю порог его квартиры.
Мы проходим на кухню. Яр предлагает мне сесть и открывает холодильник.
– Чай? Или… шампанское?
Шампанское… Какое шампанское?! У меня дети. Мне нужно домой. Вернуться через пару часов. Адекватной, собранной, заботливой мамой. Мне нельзя расслабляться. Слишком. Но так хочется…
– Ча… Ча… Чампанское, – вырывается у меня.
Глава 19
Аня
– Всем чампанского! – смеется Яр.
И достает бутылку.
– Чай! – сразу же поправляюсь я. – Я хотела сказать: чай.
Зачем мне шампанское? Мне и так бьет в голову… все это. Я дома у Ярослава. Мы вдвоем. Я как будто немного сошла с ума…
– Неплохое успокоительное, кстати.
Он крутит в руках бутылку.
– Я бы, пожалуй, лучше взбодрились. У тебя есть кофе?
– Конечно. У меня кофемашина.
– Класс…
Яр убирает шампанское и начинает колдовать с кофемашиной. А я испытываю острое желание сбежать. Как я вообще решилась прийти сюда?
– Анют, да положи ты ее! – произносит он, обернувшись.
– Кого?
– Сумочку свою прекрасную. Клянусь, я ее не сопру.
Блин… оказывается, я сижу, вцепившись побелевшими пальцами в сумку. А еще – сжав колени, вытянувшись, как струна и глядя испуганными глазами в спину Ярослава.
Пытаюсь расслабиться и уговорить себя, что ничего особенного не происходит. Но… это неправда. Что-то точно происходит!
Он – мужчина. Я – женщина. Мы вдвоем. И я сейчас чувствую это невероятно остро.
Уже много лет… Я даже не помню сколько! Я не ощущала ничего подобного. Я и забыла, как это. Быть женщиной…
– Тебе с молоком?
– Да, пожалуйста.
– У меня есть миндальное.
– Прекрасно!
Яр ставит передо мной чашку кофе и печенье. Садится в нескольких сантиметрах от меня. Его чашка рядом с моей. Его колени касаются моих. Его лицо так близко…
Что я невольно отползаю назад. Вместе со стулом.
– Анют, да не бойся ты. Я испуганных страусят не ем.
– Кого?
– Ничего не будет, – спокойно произносит он.
– Н…нет? – выдыхаю я.
– Мы просто выпьем кофе. И поболтаем.
– О чем?
– Может, ты расскажешь мне, как в детстве тебя называли Солнышком из-за веснушек, а ты обижалась. Или я расскажу, как меня чуть не выгнали из института, потому что я разбил очки декану.