Чтобы хоть как-то отвлечься, а заодно и восстановить форму, долгими часами Решетов, закрывшись в своих комнатах, упражнялся с верным мечом. И это действительно помогало – от ощущения послушной смертоносной стали, которую направляет твоя рука, все без исключения мысли уходили куда-то в сторону – оставалось лишь действие, не обремененной какими-либо условностями или сомнениями.

Тем временем, организм его боролся с нанесенными увечьями такими темпами, что лекарь, качая головой, с каким-то суеверным страхом однажды взглянул на него:

– Легата, я не понимаю – что происходит … Я много повидал в своей жизни, но то, что происходит с вами … Это выше всякого разумения!

Он застыл с бинтами в руке – больше они были не нужны. Раны полностью затянулись, и лишь розовые следы напоминали о том, что лишь несколько дней назад в этих местах тело было пробито смертоносными наконечниками стрел.

В ответ Решетов грустно улыбнулся и тихо ответил:

– Старик, не забивай себе голову. Я и сам теряюсь в догадках. Хотя …

Перед его мысленным взором немедленно возник образ инопланетянки с огромными, излучающими пульсирующее сияние глазами …

Решетов оторвал взгляд от огня, рассеянно взглянул на чашу с вином и уже было поднес ее к губам …

– Легата! – взволнованный голос Мэтиса, появившегося в покоях без единого звука.

Сергей невольно вздрогнул. Вино пролилось на рубаху.

– Да, – он повернул голову и недовольно взглянул на нежданного гостя, – Ты как кот, мля …

– Сергей …, – смущенно произнес парень, припоминая данные ему наставления, и вновь умолк.

Следует заметить, что Седой, отнюдь не кичившийся титулом, который любезно даровал ему Тавр, не только не требовал от челяди подобающего отношения, но и тяготился им. Он при каждом удобном случае напоминал жителям поместья о том, что к нему следует обращаться просто по имени. Ему, простому воину, было чуждо стремление к почестям и славе. Да и предшествующая его появлению на этой планете деятельность на далекой Земле не терпела излишней помпезности вокруг его личности. Ликвидатор – он и есть ликвидатор.

– Ну, говори же! – нетерпеливо проворчал он.

– Легата Отра очнулся и требует тебя к себе! – взволнованно ответил Мэтис.

– Ну, слава богам! – выдохнул Решетов и тут же, исполненная боли мысль пронзила его сознание: «Старик не знает … Еще одна навеки потерянная дочь».

– Он спрашивал о …, – Седой сглотнул ком в груди, – о Милане?

– Да, – опустил голову молодой лекарь. – Восстановив в памяти произошедшее, Витаро немедленно поинтересовался судьбой госпожи …

– И что ты ответил? – нахмурив брови, спросил Сергей.

– Что … Что по этому поводу ему лучше поговорить с вами. После моих слов легата не на шутку разозлился и отправил меня за вами … тобой.

– Ладно, ступай, – отпустил его Сергей, поднялся и поставил чашу на стол.

Он тяжело вздохнул и на минуту задумался. После этого решительно вышел из комнаты.

Укутанный теплым одеялом, Витаро возлежал на своем ложе. И хотя кожа его была бледна, а дыхание прерывисто, его единственный глаз, горящий нетерпением и тревогой, требовательно воззрился на Решетова.

– Рассказывай! – прохрипел он и закашлялся.

Принимая решение, Сергей пристально посмотрел на тестя. Возможно, сообщение о смерти единственной (после гибели Киры) дочери окончательно добьет его, но … Врать в данный момент Седой не мог.

– Витаро, – тихо произнес он. – Мы потеряли ее …

В единственном глазу легаты промелькнула такая вселенская боль, что у Решетова сжалось сердце. Потом веко опустилось, а по щеке сбежала слеза.

– Бедная моя девочка …, – едва слышно слетело с его губ.