И все-таки Катя не могла решиться позвонить. Ей, с ее опытом в адвокатуре, с ее запросами и отношением к жизни, устраиваться в Следственный комитет… это казалось Кате глупым и необдуманным. И совсем чуточку заманчивым.

«Может быть, Следственный комитет и не такой уж плохой вариант? – уговаривала себя Астафьева. Работают же там люди. Каким-то образом».

Юрий Николаевич заверил, что насчет вакантной должности следователя он не шутил, и пригласил ее приехать завтра в следственный отдел Следственного комитета Старогорска.

Втайне Катя надеялась, что на беседе с главой Следственного отдела все и закончится. Это переход следователей в адвокатуру явление более-менее распространенное, а чтобы адвокат ушел в следователи… Но замначальника Ваганов действительно пользовался здесь авторитетом: начальник следственного отдела Трухин, похоже, все решил еще до встречи с Катей.

– Все, Екатерина Андреевна, – объявил тот, – оформляйтесь, в течение недели проходите медкомиссию, а на должность заступать можете прямо завтра – что тянуть? Работы у нас много, Галина Дмитриевна вас введет в курс дела.

– Галина Дмитриевна? – переспросила Катя.

– Вы же понимаете, что на должность следователя мы вас сразу назначить не можем. Походите месяца два в стажерах у Галины Дмитриевны – вы с ней сойдетесь, вот увидите.

С Галиной Дмитриевной пришлось познакомиться уже через двадцать минут. Катя пила кофе в кабинете Ваганова, и тот как раз предложил перейти на «ты», когда в дверь вошла женщина в форменном кителе министерства юстиции – худощавая, на голову выше Кати, со скромным хвостиком на затылке.

– Юрик, ты занят? – покосилась она на Катю.

– Нет, Галя, как раз хотел с тобой поговорить…

Но дама была чем-то настолько взволнована, что и Ваганова не слушала, и на Астафьеву внимания обратила не больше, чем на тумбочку:

– Юрик, ты представляешь, Труха мне какую-то очередную пигалицу в стажерки определил. Ну почему они все время мне достаются! Хоть бы одну к Элле Эдуардовне определили, или к Лексей Лексеичу, или к тебе, в конце концов! Ой, только не говори мне опять про своего маньяка…

Дождавшись, когда женщина на полсекунды притихнет, Ваганов попросил Катерину выйти.

О чем эти двое говорили в кабинете Астафьева не слышала, она раздумывала над тем, что если сейчас тихонько убежать отсюда, мигом собрать вещи и без промедления покинуть город, то ни Ваганов, ни Трухин ее не найдут и не заставят общаться с этой кошмарной теткой.

Ваганов вышел из кабинета первым:

– Это была Галина Дмитриевна Осколова, – без надобности пояснил он, – старший следователь. Вы не обращайте внимания… просто с начала года вы у нее уже четвертый стажер: две выпускницы юрфака едва закончив стажировку, словно сговорившись, ушли в декрет. Третьим был молодой человек, тоже студент, но юноша довольно способный и перспективный. Только нас сразу поставили перед фактом, что ему уже готово теплое место в областном СК, на которое он заступит ровно через месяц – когда сотрудник, занимающий эту должность, выйдет в отставку. Вот так. Но опыт в следствии у Галины Дмитриевны почти пятнадцать лет, лучший специалист в Следственном отделе по тяжким преступлениям^>10. Вы ведь в адвокатуре тоже тяжкими занимались? Ну вот, лучшего наставника, – он тяжко вздохнул, – и найти сложно. Желаю удачи.

Следом за ним вышла Галина Дмитриевна, удостоила Астафьеву уже более внимательного взгляда и велела:

– Пройдемте.

– О следственной работе представление имеете, Екатерина Андреевна? – спросила Осколова, освобождая от горшочков с фиалками второй стол в своем кабинете.