– Я знаю другой план, Джон Галлет, – возразил дон Педро, – только он, пожалуй, покажется вам слишком скромным… он, быть может, и не так скоро принесет вам богатство, как эти золотые копи, да и вообще он едва ли обогатит вас… но, он точно может обеспечить вам безбедное существование.

– В чем же состоит ваш план? – спросил Галлет, бросив на испанца удивленный взгляд.

– Оставайтесь здесь, – отвечал дон Педро: и делайте то же, что я делаю. В этой земле лежит золото доступное для каждого здорового мужчины, умеющего работать! – Он показал на долину, где волновались, колеблемые вечерним ветром, поля пшеницы. – Видите, как они блестят? – продолжал он, – это также калифорнийское золото! И со временем, когда в нашей местности будет выкопана последняя песчинка золота, когда всякие поиски драгоценного металла станут у нас только преданием, – многие века это вечное, постоянно возрождающееся заново, золото будет богатством, благословением, гордостью нашей земли!

– Вы правы, сеньор! – горько заметил Джон Галлет, – но какой прок мне от этого? Для занятия сельским хозяйством нужны деньги, а за тройку моих быков вместе со всей рухлядью, сколько её найдется у меня в телеге, я едва ли буду в состоянии приобрести хоть одну десятину земли. Если бы я мог купить кусок земли, то, конечно, наплевал бы на копи и сумел бы управиться здесь со своим делом! Но к чему и говорить-то об этом, ведь это – невозможно!..

– Ну, Джон Галлет, – снова заговорил дон Педро, – я вижу, вас еще можно спасти от золотой лихорадки. Я готов дать вам средства, необходимые вам для того, чтобы поселиться здесь: а вы мало-помалу выплатите мне долг за несколько лет. Согласны?

Галлет не верил своим ушам. Кто он такой для этого человека? – простой чужеземец, и больше ничего! А между тем испанец осыпал его благодеяниями… В душу Галлета закралось подозрение.

– Скажите мне откровенно, сеньор Педро, что это значит? – спросил он. – Сперва вы на несколько недель принимаете меня в свой дом: теперь предлагаете мне деньги и средства, чтобы дать мне возможность навсегда поселиться в ваших местах… Зачем вы это делаете? Ведь благоразумный человек ничего не делает без цели и без достаточного основания…

Дон Педро покачал головой.

– Неужели же вы не понимаете, что можно делать добро своим ближним просто от чистого сердца, только из человеколюбия? – спросил он в ответ. – Почему я обратился к вам с таким предложением? Да потому, что мне жаль вашу жену, вашего бедного ребенка: потому, что я готов помочь всюду, где могу, наконец, потому, что я – калифорниец! Это свойство в нашей крови. Мы принесли его сюда из нашего прежнего отечества, где выше всего когда-то ставились понятия о рыцарстве и благородстве… ведь испанское гостеприимство вошло в пословицу. Но ведь вы не понимаете меня, вы – сын другой страны, где думают и чувствуют совсем иначе. Однако отбросим это. Предложение мое высказано без всякой задней мысли, без всякого лукавства. Теперь ваше дело выбрать, что лучше. Подумайте только о вашем ребенке!

И дон Педро встал, надвинул на загорелый лоб сомбреро и собрался уйти: подозрительность чужеземца оскорбила его. Однако Галлет не собирался отпускать его.

– Вы – настоящий джентльмен, сеньор! – сказал американец, – простите мою подозрительность! Со мной случилось то же, что и при первом вашем появлении, когда я схватился за револьвер. Мы впитываем в нашей земле эту подозрительность вместе с молоком матери. Дайте мне срок до завтра: я хочу переговорить сперва с женой, а пока – примите от меня сердечную благодарность.

В эту минуту на веранду вошли Антонио и Джордж. Они обошли весь дом и конюшни. Антонио рассказывал своему спутнику о жизни в горах, и теперь Джорджу еще больше понравилась гасиенда.