– Да, Учитель! Я попробовал наказать убийц, привел их к стражам правопорядка, но те их выпустили… – Савелий сжал кулаки.

– ПОМНИШЬ, ЧТО Я СКАЗАЛ, КОГДА ОТПУСКАЛ ТЕБЯ В СУЕТНЫЙ МИР? ТВОЯ ЗЕМЛЯ НУЖДАЕТСЯ В ТЕБЕ, В ТВОИХ ЗНАНИЯХ, ЧЕСТНОСТИ, НЕПРИМИРИМОСТИ, В ТВОЕМ ДУХЕ И ЭНЕРГИИ!

– Я никогда не забывал твоих наказов, Учитель, – со вздохом произнес Савелий.

– НЕ МСТИТЬ, НО НАКАЗЫВАТЬ ЗЛО! ПОМНИ ОБ ЭТОМ! ЗЛО НЕ ДОЛЖНО ОСТАТЬСЯ БЕЗНАКАЗАННЫМ!

– Да, Учитель! Но как много зла на земле!

– ОДНАКО И ДОБРЫХ ЛЮДЕЙ НЕМАЛО, – мягко возразил Учитель.

– Я задыхаюсь, словно в клетке, Учитель!

– ДА, ТЕБЕ ПОРА ПОДУМАТЬ О ГОРАЗДО БОЛЬШЕМ ПО СРАВНЕНИЮ С ТЕМ, ЧЕМ ТЫ ЗАНИМАЕШЬСЯ СЕЙЧАС. ТЫ СТАЛ ДОСТАТОЧНО МУДР, И У ТЕБЯ ХВАТАЕТ СИЛ! И ЗАПОМНИ: ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ ПРИНИМАЙ ТОЛЬКО ТОГДА, КОГДА ПОЧУВСТВУЕШЬ СВОЮ ПРАВОТУ. НАРОДНАЯ МУДРОСТЬ ГЛАСИТ: «ИЗ ДВУХ ЗОЛ ВЫБИРАЮТ МЕНЬШЕЕ»

– О чем вы говорите, Учитель?

– У ТЕБЯ ОСТРЫЙ УМ И БЫСТРАЯ РЕАКЦИЯ. У ТЕБЯ ЕСТЬ ХИТРОСТЬ, КОТОРАЯ ХОРОШО ПОСЛУЖИТ ТЕБЕ. ДУМАЙ! ДУМАЙ! ДУМАЙ!

– Учитель! – взволнованно воскликнул Савелий, чувствуя, как слабеет его голос.

– ПРОЩАЙ… – совсем тихо, словно удаляющимся эхом, прозвучал голос Учителя, и все вокруг стихло.

Тишина длилась несколько мгновений, а потом Савелий снова услышал и плач матери Наташи, и легкий сочувственный шепоток присутствующих, а в следующий момент и увидел их.

Первым опустили гроб с телом бабушки, во вторую могилу – гробик ее внука, а в третью – Наташи. И потянулся людской поток к разверстым могилам, чтобы по русскому обычаю бросить в них горсть земли. Казалось, что этот поток будет длиться вечно, но все рано или поздно кончается: наконец остались только близкие родственники, Савелий с несколькими приятелями-«афганцами» (Говоров, несмотря на сопротивление Воронова, увел его с кладбища, словно почувствовав, что Савелию захочется остаться одному) да двое могильщиков, к удивлению, до сих пор трезвых. В конце концов удалились и родственники, тогда Савелий остался один на один с могилой. Могильщики захотели побыстрее закончить свою работу, но Малешко и личный телохранитель Олега Вишневецкого, оставшийся по личной просьбе Олега, попросили у них полчаса, и те не решились отказать и ретировались, предпочитая не связываться с «пятнистыми».

Малешко подошел к Савелию, чуть помедлил, решая, тревожить или нет, потом легко притронулся к его руке и, когда Савелий взглянул на него, тихо проговорил:

– Ты хочешь побыть один?

Савелий молча кивнул. Малешко что-то шепнул телохранителю Олега и тут же удалился. А телохранитель отошел на несколько шагов, остановился за другой могилой и стал внимательно наблюдать за Савелием, буквально восприняв просьбу Малешко – присмотреть за ним.

Малешко, побывавший не в одной горячей точке, прекрасно осознавал, что любой из них, видевший на войне столько крови, что даже привык к ее запаху, столкнувшись со смертью любимого человека, мог повести себя самым непредсказуемым образом. Он видел, как люди в такие моменты пытались покончить с собой. Конечно, ему и на миг не приходило в голову, что Савелий способен настолько сломаться, но дров запросто мог наломать.

Оставшись один, Савелий подошел к могиле Наташи, почти до конца засыпанной горсточками земли, медленно опустился на колени и стал что-то нашептывать. Земля была холодной, несмотря на яркое мартовское солнце, но он совершенно не ощущал холода и шептал, шептал, шептал…

Наблюдатель, много слышавший об этом удивительном парне от Малешко, но никогда с ним не общавшийся, с тревогой посматривал на него. Как может человек вынести такое? Застыл, словно изваяние, не шелохнется. Вот-вот могут вернуться «