– Почему они уходят от нас, дядя Симеон? – Рови прикинулся наивным.

– Не уходят они, мальчик, – поддался на хитрость Симеон. – Они такие огромные, что мы для них подобны улиткам, а наше передвижение незаметно… Говорят, в этих горах живет Бог.

– Какой такой Бог? – спросил Рови, и в его голосе послышалась строптивость. – Бог людей этой страны? И они верят в него?

– Нет, Бог один на земле, – уверенно отвечал Симеон, глядя вдаль, на горы.

– Как же так, дядя Симеон? – удивился Рови. – Ведь наш пророк Моше Рабейну разговаривал с Богом на горе Синай. Или там был другой Бог?.. Или Бог перебирается с места на место?

– Нет! Бог один, – настаивал Симеон. – И не спрашивай меня больше о Боге.

Симеон надолго замолкал, сердясь.

«Видно, не так много он знает», – думал Рови.

Через некоторое время Симеон уже не сердился и опять рассказывал:

– Возле тех гор и живут знаменитые гуру. Они учат людей правильной жизни… И праведной жизни.

– Разве это не одно и то же?

– Правильная жизнь, – как бы сам с собою рассуждал Симеон, – это жизнь по правилам. А кто дал эти правила? Конечно, Бог. Праведная жизнь есть жизнь по правде, в соответствии с правдой. Чьей правдой? Конечно же Божьей. Выходит, мальчик, это в самом деле одно и то же, потому что это жизнь по велению Бога, по Божьей воле.

– Вот видишь, дядя Симеон! – торжествовал Рови. – Я же говорил: одно и то же… И я хочу поучиться у гуру такой правильной и праведной жизни.

У Рови крепло тайное желание и намерение, придя к Черному хребту, оставить купцов и одному отправиться на поиски какого-нибудь гуру. Понятно, он ничего не сообщил Симеону об этом. Прежде он обычно делился с наставником всем, что было на душе, что приходило в голову. А тут – нет. Затаился, будто камень спрятал за пазуху.

Как задумал Рови, так и получилось. Но прежде чем его намерение осуществилось, по пути им повстречался караван купцов-иудеев, следовавший на родину. Прекрасная оказия! Рови и Симеон отправили весточку для Нехамы и Ровоама-старшего. Все, мол, в порядке, сын их жив и здоров, о родителях помнит и просит прощения за свой побег. Такая весть, полагал Рови, должна будет вполне успокоить родителей.

Встречный караван прошел, а путешествие к Черному хребту продолжалось. Когда наконец добрались до городка, что лежал у подножия хребта, и караван расположился на долгожданный отдых и ночлег, Рови поутру ушел куда глаза глядят…

А глаза его глядели на горы, которые теперь стеной стояли совсем близко, уходя вершинами в небеса. И казалось, будто эта скалистая стена вот-вот повалится и накроет собою у подножия и жалкие строения, и всех копошащихся там людей. Впрочем, утром это уже не пугало. Наоборот, открывшийся мир внушал Рови новую радость – радость полной свободы. Мальчик – пожалуй, уже юноша – легко шагал навстречу неведомым горам, где обитал Бог и жили-поживали мудрые учителя – гуру. На юноше длинная рубаха из белого домашнего полотна, подпоясанная веревкой; на ногах – сандалии; в руке палка или, вернее, сук, который он отломил от дерева; за спиной торба, а в ней несколько лепешек. Обрамленное черными кудрями лицо Рови светится любопытством, интересом ко всему на свете – чуть приоткрытые губы, большие карие глаза, раздувающиеся ноздри прямого, с горбинкой носа. Красивый мальчик, этот Рови. И как он легко шагает, будто едва касаются земли его стройные, мускулистые ноги! Любуются им встречные, провожают удивленными взглядами: откуда такой? А он улыбается всем, обнажая белые ровные зубы, и приветливо машет рукой.

Приближаясь к горам, Рови то и дело спрашивал у встречных, где ему найти гуру. «Какого гуру?» – отвечали ему вопросом на вопрос. «Не знаю, – говорил юноша и прибавлял: – Мне нужен гуру, который учит правильной и праведной жизни». – «Это одно и то же», – смеялись люди. «Сам знаю, – сердился Рови. Но, подумав, говорил: – Я хочу видеть самого умного и самого достойного гуру». Люди пожимали плечами и неопределенно указывали в сторону гор: мол, идти нужно туда. А один человек смутил иудейского юношу вопросом: «А сам-то ты кто и откуда?» Рови обиделся, только вскинул на незнакомца большие, полные влаги глаза, опустил голову и пошел дальше к своей цели, сказав только: «Пропусти меня».