– Ты не поверишь… Я случайно узнал, что всякое четное число является суммой двух простых чисел, то есть тех, что делятся только на самих себя…

Связь между этими двумя фактами – неизлечимой любовью и четными числами – была такой невероятной и неожиданной, что я едва не охнул от такого сюрприза, инстинктивно посмотрел сперва на дверь, высчитывая пути бегства, а потом с опаской на Андрея, в чьей голове такая связь стала возможной. Но виду не подал.

– Неужели? – сказал я, стараясь не улыбаться и не моргать. – Давай посмотрим, например, 36…

– 36 можно представить как сумму 13 и 23, как 17 и 19 или еще как-нибудь.

Я задумался, выходило вроде все правильно.

– И что, так действительно любое четное число раскладывается?

– В том-то и дело, что это экспериментально так установлено, но никто не доказал. Как это выходит из природы самих чисел никому не известно.

– Ну, хорошо. И какая связь с любовью? – осторожно сказал я, на всякий случай широко и дружественно улыбаясь.

– Меня, понимаешь, это так поразило, так заинтриговало, что я все на свете позабыл… Я стал проверять, составлять таблицы.. Ну что мы вообще знаем о числах, если не понимаем природы связи простых чисел с четными? Где формула этого чуда? Как все это подстраивается? Все показалось мне тогда таким загадочным, как будто я к тайне мира напрямую приблизился, минуя ту мою сказочную девушку. Тогда я впервые и почувствовал, что знание – это такая же могущественная захватывающая сила, как и любовь… В тот момент, поверь, я впервые за эти годы стал самодостаточен, впервые смог ликовать и поражаться, не отравляясь сознанием, что лишен возможности делиться этими чувствами с ней. С той минуты меня как будто прорвало, я повсюду вижу загадки и загораюсь желанием их разрешить…

– Многим, наверно, знакомо это изумление, – согласился я, но как это мешает учебе в институте?

– Ах, университет, – усмехнулся Андрей. – Я понимаю, конечно. Сейчас высшее образование – это что-то вроде того, чем когда-то было римское гражданство. С дипломом, тем более со степенью, ты повсюду встречаешь уважительное отношение. Ты – человек с большой буквы… Но мне на все это времени жалко.

– Недавно я слышал по радио передачу о теореме Ферма, – вспомнил я вдруг. – В ней рассказали историю прямо такую, как у тебя случилась. Один состоятельный человек по имени Пауль Вольскель захотел покончить с собой из-за несчастной любви, он уже приступил к последним этапам своего замысла: то ли прощальное письмо пошел писать, то ли пистолет заряжать. Не помню. Но вот перед самым роковым этим шагом он вошел в свою библиотеку взял случайно с полки одну из книг, в которой как раз про теорему Ферма говорилось, и так увлекся задачей, что обо всем забыл. Теоремы он так и не доказал, но жив остался. Кстати, он так загорелся желанием найти решение, что назначил премию тому, кто теорему эту докажет. В той передаче говорилось, что учрежденная им комиссия рассмотрела сотни, если не тысячи решений, которые были признаны неверными. И вот как раз сейчас, представляешь, один математик заявил, что доказал теорему и обратился в эту комиссию. Но я так и не понял, приняла ли комиссия его доказательство.

– Неужели доказал? У меня, лично, эта теорема не очень продвигается.

– Ты и ее пытаешься?.. – улыбнулся я. – Ну а как, кстати, с этими четными числами? Тебе удалось что-нибудь выяснить?

– Это один из вопросов, над которыми я продолжаю биться. Пока результатов нет.

– А вообще какие-то успехи бывали?

– Смотря что понимать под успехом.

– Ну хорошо, а что ты вчера ночью вычислял?

– А! – обрадовался Андрей. – Это очень интересное исследование, я назвал его «Научная эсхатология».