Зеленая радужка на фоне красных белков выглядела ярче привычного. Ресницы, обычно слегка вздернутые вверх, сейчас были опущены и тянулись вперед. На сером лице красуются желтоватые пятна. Губы покрыты трещинами. Длинные темный волосы потеряли блеск. Прислонившись к своему отражению, я внимательно вгляделась в глаза напротив.

– Вот и повеселились.

За шумом в гостиной трудно разобрать что и кто говорит. Распираемая невесть откуда взявшимся любопытством, я принялась за торопливый небрежный макияж. Забетонировав бледное лицо под слоем тонального крема, я подвела тушью глаза, и довольная собой подмигнула отражению.

– Даже красиво, – усмехнулась я.

В коридоре пахло духами Мэри. Аромат сладкий, тянущийся как расплавленный зефир, мягкий и нежный. Я неспеша прошла по коридору и вошла в зал.

Девушка, стоявшая у нашей елки, словно сошла с картины. Сейчас она очень похожа на «Всадницу», только без вороной лошади. На ней свободная голубая блузка с рукавами-фонарями, широкий синий пояс вокруг талии и длинная белая юбка в пол из плотного атласа. Ее слегка круглое лицо плавно повернулось в мою сторону. Я медлила.

– Привет, Вилл! – улыбнулась Мэри, делая шаг навстречу.

Ее спутник перевел на меня взгляд. Им оказался высокий широкоплечий мужчина лет сорока, с прямыми пепельными волосами, небольшой щетиной на мужественном подбородке и приветливой, немного хитрой улыбкой. Его светло-серые глаза были слегка сощурены и пристально осматривали мое лицо. Некое выражение добродушия и коварства одновременно. Голос его звучал низко, с хрипотцой, словно он совсем недавно переболел гриппом.

– Здравствуйте, – ответила я.

– Вилл, это Сэм, наш старый друг – произнес отец, подводя меня ближе к себе. – Сэм, моя дочь, Вилл.

– Очень приятно, Вилл, – произнес гость.

Я подняла руку, в привычном для себя жесте, с целью закрепить невольное знакомство рукопожатием, но неожиданно для себя заметила, как мужчина склонился к ней.

– Взаимно, – слегка заторможено ответила я, убирая руку. Ложь, несомненно.

– Я очень рад, что ты дома и что с тобой все хорошо. То, что случилось в Парнасе, ужасно. Я надеюсь, что у тебя в жизни это было первое и последнее серьезное потрясение.

– Сэм, давай сегодня постараемся не поднимать эту тему? – произнесла нимфа из-за его спины, обнимая мужчину за руку. – Вилл здесь и с ней все хорошо.

– Я «за»! – воскликнула мама. – Вилл, ты нужна мне в кухне. Поможешь?

К нам вызвалась на помощь Мэри. Мужчины расположились у окна в гостиной и что-то тихо обсуждали. Задним фоном работал телевизор. На одном из телеканалов папа нашел старые музыкальные клипы. Мы с Мэри носили оставшиеся напитки и закуски. Как только последнее блюдо встало на свое место, мы, наконец, сели за стол. Мирные беседы, тосты, незамысловатые дружеские вопросы и размышления, якобы смешные, как считал мой папа, шутки… Они скоротали время. Незаметно прошло больше полутора часов. Я подскочила от неожиданности, когда у меня зазвонил телефон.

– Вилл! – воскликнула в телефоне Ната, едва я ответила на звонок.

– Ната?

– О чудо! Я уже минут пять звоню тебе! – шутливо ругалась подруга.

– Я рада тебя слышать! Как ты? Где ты? Что с тобой?

– Вилл! Я звоню поздравить тебя, а не рассказывать последние новости! – говорила девушка. Голос ее начал прерываться.

– Я жутко переживала… Я так… Ната, я хотела…

– Дорогая Вилл, поздравляю тебя с наступающим Новым годом! Желаю тебе встретить свою любовь, избавиться от низкой самооценки, купить машину и слушать свою подругу!

Я рассмеялась, хотя из глаз вот-вот потекли бы слезы.

– Двоюродный брат с родителями приехали и грозились поставить елку у меня на тумбочке. Я думала, это самая неловкая минута в моей жизни, но потом я узнала, что меня вынес какой-то молодой паренек. Знаешь, я в жизни так не хотела домой, как сейчас, – Ната шумно вздохнула.