Хотя мысли её были далеки и туманны, и витали они где-то у лесного озера, рядом с голубоглазым рыбачком…, тем не менее, слова, ложащиеся на бумагу ровным ученическим почерком, складывались в предложения с чётким и очень важным смыслом: «Спешу довести до вашего сведения, что объект «Маркиз» в состоянии расслабленности неоднократно намекал, что важное совещание, участником которого он был, действительно состоялось и что оно, совещание, имеет огромное значение. Над материалами совещания, (это стало понятно по разным косвенным признакам), он собирается поработать завтра. Был ли портсигар при нём, я этого не видела, а на обыск санкции у меня не было. Так же мне удалось уточнить, что пристрастие «Маркиза» к мальчикам, на которое намекали сотрудники из подразделения «Пи» никак не подтвердилось. И даже вполне себе наоборот».

Этого она могла, конечно, и не писать, но не смогла удержаться от небольшой мести коллегам из подразделения «Пи», с которыми, ранее, вышел спор о том, кому заниматься разработкой француза.

На трибуне, в это время начали разносить рюмки с водкой и бутербродиками с икрой и ароматной килькой.

«Какое варварство. С утра», подумал американский полковник, но угощение взял и даже улыбнулся. «Наконец-то. Догадались», подумал британский майор от кавалерии, но от водки отказался по причине снобизма и в пику американцу.

Японские дипломаты впервые принимали участие в подобном мероприятии. Они ничего не подумали. Во всяком случае, по их лицам этого заметно не было. Просто молча взяли рюмки, так же молча, синхронно, опрокинули их содержимое в себя, скривились, прослезились и так же синхронно принялись жевать бутерброды, что выдавало в дипломатах суровую армейскую выучку.

Французы тоже выпили и стали оживлённо обсуждать, как долго продержаться самураи, если будут продолжать в том же духе.

То, что русские будут повторять подношения через каждые пять минут со словами – «для сугреву», в этом французы уже не раз убеждались на собственном печальном опыте.

Они принялись вспоминать как корвет-капитан Тонтье выпал из каюты русского боцмана во время дружественного визита на эсминец «Минск». Тонтье неосторожно решил поспорить с советским моряком, кто дольше продержится в игре «Русские Шашки», где в роли белых и чёрных шашек выступали стограммовые гранёные стаканчики с водкой и с коньяком соответственно. Одна маленькая подробность – съев «шашку», ты обязан был выпить её содержимое.

Корвет-капитан начал играть чёрными. И стал выигрывать.

Без закуски.

Общий итог: Две партии и матч реванш, который Тонтье не смог уже довести до конца. Это было слишком. Особенно если учесть, что призом в игре стояла бутылка Советского Шампанского, даже мысль о котором становилась серьёзным испытанием для французского желудка. Это Шампанское, в честь победы француза, залпом выпил русский боцман, который до этого всю игру, с завистью, смотрел как победитель неумело расправляется с его стаканчиками с водкой. Он даже тоскливо подкрякивал вслед каждой проигранной «шашке». Очень уж переживал. Судя по всему, выпитое Шампанское не примирило его с поражением – тоска в глазах осталась. По рассеянности, русский боцман, быстро, отправил себе в рот и несколько французских «шашек» с коньяком, пока доску со стаканчиками не унесли из каюты его сослуживцы. Видимо из сострадания, и чтобы не напоминать ему о проигрыше.

Было видно, что к тоске в глазах боцмана, прибавилась ещё и задумчивость.

Наконец-то подошло время для символического принятия в пионеры иностранных военных. Под грохот барабанов на трибуну поднялись дети в белых рубашках синих трусах и пионерских галстуках.