Впрочем, тут же выяснилось, что она всего лишь несчастная доверчивая жертва известного террориста Эркана Эрдогана, который оказался не турком, а курдом. Спасло Валерию то, что он действовал по своей старой и хорошо известной спецслужбам схеме: пользуясь неотразимой внешностью, он подыскивал глупышек, которые (чаще невольно) и выполняли его преступные замыслы.

Короче, то, что для Валерии было любовью и безграничным счастьем, для Эркана являлось всего лишь хладнокровной подготовкой к операции. Два месяца нежнейших отношений, пылких признаний и клятв – это все для того, чтобы иметь возможность упаковать самодельную бомбу в чемодан Валерии.

Это был крах! Крах всем мечтам и надеждам!

Естественно, ни о каком Дорофе не могло быть и речи. Валерия показала себя как легкомысленная, доверчивая особа, напрочь лишенная интуиции и бдительности. Свойства, мягко говоря, лишние для телохранителя.

Скандал замяли, но директор школы вынужден был написать отказ личному представителю господина Дорофа. В качестве мотива он, не поминая Эркана, выдвинул недостаточную подготовку своей курсантки.

«Вследствие низкого профессионального уровня, школа не может дать свои рекомендации,» – заключил он свое послание мистеру Кляйсту.

Валерии директор выразил сочувствие. Это единственное, что он мог для нее сделать.

Мечта всей жизни – высокий сильный уверенный в себе брюнет нанес коварный удар. Он уничтожил Валерию.

В Москву она летела с неприметным щуплым голубоглазым белокожим блондином среднего роста, жутко неуверенным в себе, застенчивым и смешливым.

– Моя фамилия Французский, – с виноватым смешком представился он. – Анатолий Французский. Можно, просто Толя.

Валерия поняла, что ей никуда от блондина не деться.

Поняла и решила с собой бороться, а потому сердито отвернулась, но он не отставал. И вскоре Валерия поведала ему о своих приключениях. Он сочувствовал и вздыхал, а когда она пожаловалась, что два года усерднейших занятий пошли псу под хвост, то испуганно схватился за голову. Когда же он узнал какого места и жалования лишилась Валерия, то едва не прослезился. Расстроился сильно, так долго и искренне переживал, что в конце концов Валерия не выдержала и его пожалела.

– Ничего, зато теперь мне будет наука, – успокоила она его.

– Лерочка, знаешь, что такое жизнь? – трагично вопросил Французский.

– Что?

– Жизнь, это накопление опыта путем постепенной утраты всего.

Валерия боролась с собой, но ее Дитя им восхитилось. Ее Дитя так потянулось к этому щуплому голубоглазому блондину, что она почти сдалась.

Французский тоже тянулся к Валерии. В основном руками. Все возвращалось на круги…

«Опять блондины?» – ужаснулась Валерия.

В конце концов она разозлилась, призвала на помощь своего Взрослого, Взрослый обратился за помощью к Родителю, вдвоем они отчитали ее Дитя, да заодно и смущенного Французского. На том Валерия с ним и рассталась.

К радости Елизаветы, которая страшно разволновалась, завидев в аэропорту белобрысого голубоглазого заморыша, бегущего с чемоданами за стремительно шагающей Валерией. Оказалось, что чемоданы принадлежат совсем не блондину. Заметив Елизавету, Валерия вырвала их из рук белобрысика, гаркнула:

– Что вы ко мне пристали? – и поспешила к подруге.

Французский остолбенел.

О нем мгновенно забыли.

– Лиза-аа, – не сдерживаясь, разрыдалась Валерия, пристраивая свою растрепанную путешествием голову на тощей груди Елизаветы.

Вследствие значительной разницы в росте подруг это было совсем не просто, но Валерия была упряма. Лиза – тоже, поэтому она приподнималась на цыпочки и старательно выпячивала грудь колесом, поглаживая наманикюренными пальчиками, а заодно и причесывая голову Валерии.