– Здравствуй, Лерочка, – насмешливо поприветствовал я однокурсницу. – Ты сейчас где?

– В городе, – недовольно буркнула однокурсница.

Судя по всему, я отвлёк её от какого-то приятного времяпрепровождения.

– Когда конспекты мне принесёшь?

– Не раньше, чем через час, – сухо ответила Лера.

– Поторопись, жду тебя, – ухмыльнулся я. – И купи по дороге бутылку виски, деньги сейчас тебе на карту переведу.

– Беркутов, ты опять собрался пить? – с ужасом спросила однокурсница, и мои губы сами собой растянулись в улыбке – как же мне нравится её злить!

– Возможно, – уклончиво ответил я, и бросил трубку.

Лера с бутылкой вискаря на перевес появилась на моём пороге, когда уже начало смеркаться. Интересно, чем это она там так занята была? Неужели перепихивалась со своим жалким парнишкой? Отведённый мной час уже давно прошёл.

– Проходи, моя радость, располагайся, – я указал Лере на стул возле барной стойки. – И готовься пить штрафную за опоздание.

Однокурсница окинула презрительным взглядом мой роскошный накачанный торс, и уселась на предложенное мной место.

– Беркутов, тебе что, удовольствие доставляет всех спаивать? – Лера с размаху опустила на барную стойку кипу тетрадок. – Вот твои конспекты, хоть обчитайся ими!

– Надеюсь, у тебя разборчивый почерк, – я открыл одну из тетрадей. – Да, ничего так, сойдёт.

– Сойдёт? Вообще-то, у меня прекрасный почерк, – фыркнула Лера. – Я ходила на курсы каллиграфии!

– Узнаю о тебе всё больше подробностей, – я закрыл тетрадь, принёс рюмки и разлил виски. – За что выпьем?

– За то, чтобы этот год прошёл как можно быстрее! – Лера залпом опрокинула в себя рюмку, и схватила с лежащего на барной стойке блюда пару маслин.

– Пусть так, – я неторопливо выпил свою рюмку, и тоже закусил маслинами.

Люблю алкоголь за то, что буквально после первой рюмки начинаю чувствовать себя всесильным и всемогущим. А ещё за то, что в голову приходят разные классные идеи. При чём, как выяснилось, не мне одному.

– Поиграем в правду или выпивку? – Лера одарила меня насмешливым взглядом своих прищуренных серых глаз.

– В правду или выпивку? Отлично, только пусть будет правда, действие или выпивка. Так будет интереснее, – я поудобнее расположился на стуле. – Что ж, давай начнём. Правда или действие?

– Правда, – немного подумав, ответила однокурсница.

– Каким был твой первый раз?

Я решил не быть оригинальным, за что схлопотал один из самых мрачных и суровых Лериных взглядов.

– Я, пожалуй, лучше выпью, – однокурсница налила в рюмку вискарь и, недовольно сморщившись, с трудом выпила, закусив уже целой горстью маслин. – Что, Беркутов, правда или действие?

– Правда, – я разлил по рюмкам вискарь.

– Хорошо. Тебя били в детстве? Если да, то за что? Расскажи.

Вот же наглая особа! Лезет в самое сокровенное, в мои отношения с семьёй. Хотя… Пока не хочу пить, так что пусть будет правда. Почему нет, к чему это скрывать. Почему-то меня потянуло на откровения, и я решил рассказать Лере то, что никогда никому не рассказывал.

– Да, били.

– Кто?

–Отец.

– За что?

– За разное. Помню, когда он в первый раз меня ударил, мне было лет семь-восемь. Я пригласил в гости друзей, и мы случайно разбили какую-то дорогую вазу. Когда это произошло, отец лишь презрительно губы поджал, и ничего мне не сказал, просто приказал горничной всё убрать. А когда друзья ушли, взялся за ремень.

– Было больно?

– Угу. Батя умел внушить уважение к сохранности вещей.

– Сочувствую, – Лера положила свою руку поверх моей.

Я подумал о том, как же мне по кайфу то, что сейчас происходит – по кайфу этот тихий спокойный вечер, хороший алкоголь (Лера купила то, что нужно), и её рука, от соприкосновения с которой идёт такой приятный мандраж, как когда-то в школе, когда впервые подержался с девочкой за ручку. Впрочем, мы же играем, не стоит об этом забывать.