Тем не менее, Уваров был доволен проделанной работой.

В 1872 году вышла в свет его знаменитая книга «Меряне и их быт по курганным раскопкам», в которой он представил раскопанные курганы как мерянские. И хотя вскоре выяснилось, что большинство курганов принадлежало не мере, а ассимилировавшим мерю, славянам, и А. С. Спицын продолжал остро полемизировать по тем раскопкам с Уваровым, всё же ряд исследователей высоко оценили труд учёного и его соратников.

Голоса в их защиту раздавались и в современном научном мире. «Не было чертежей и планов? – говорили их защитники, – но тогда этого не делал никто. Другая же документация, о которой всё же имелись свидетельства, могла быть утрачена при хранении экспонатов, часто при этом перемещаемых по различным музеям»

К достоинствам же тех первых исследователей отнесена была добротная их программа, использование при этом летописей, известий арабских путешественников, материалов былых раскопок на других территориях.

Определённым вкладом их в изучение мерянской культуры отмечено было ещё и правильное определение ими как мерянских, главных, этноопределяющих украшений женской части этого народа, – втульчатых височных колец и треугольных подвесок…

К положительному моменту, пожалуй, стоит ещё отнести сам факт открытия мерянских вещей и привлечение внимания учёного мира к проблеме мерянских древностей, до того бывших как бы тайной за семью печатями.

Тот же А. С. Спицын, скептически смотревший на перспективы изучения культуры мери в её летописных землях, полагавший, что меря покинула их, отступая перед славянскими переселенцами и задерживаясь на время лишь небольшими группами, также внёс свой определённый вклад в полевое изучение финно-угорского наследия.

В 1895 году он произвёл раскопки предполагаемого мерянского могильника напротив слободы Холуй, на реке Тезе под Ивановым. И хотя позже он всё же отнёс этот памятник к другому исчезнувшему народу – муроме, недооценивать такой поступок, очевидно вызванный, разгоревшимся в спорах, интересом к проблеме, никак нельзя.

Поисками следов мери в XIX веке занимался ещё К. Н. Тихонравов. В 1862 году им было раскопано 172 кургана в районе города Иванова, а в 70- 90 годах ещё 730 курганов и несколько десятков могил в Костромском Поволжье и окрестностях Иванова.

В 1870 году А. И. Кельсиевым и финским археологом И. Аспелиным были начаты раскопки Тимеревских курганов под Ярославлем. О тех работах сохранился краткий отчёт и, частично, археологический материал.

В конце XIX начале XX века раскопки в Тимереве проводил И. А. Тихомиров.

В начале ХХ века работы на Сарском городище продолжил известный художник и археолог Н. К. Рерих. Коллекция найденных им вещей (25штук) хранится в Государственном Эрмитаже. В Петербургском институте материальной культуры хранится отчёт о работе этого исследователя.

Примерно в то же время исследовал это городище и ростовский краевед А. А. Титов.

Особых подвижек в изучении мерянской культуры эти исследования уже не внесли. И в 1924 году в одной из своих работ А. С. Спицын писал, что меря по-прежнему остаётся для нас совершенной загадкой…

Однако, процесс изучения культуры мери в ту, советскую уже, эпоху вспыхнул с новой силой. И начался он сразу же после пессимистических заявлений А. А. Спицына.

Первые в этой подвижке работы провёл Э. Эдинг.

Уроженцу города Ростова Великого – одного из центров мерянского расселения, видимо, самой судьбой было дано стать виднейшим знатоком культуры сего загадочного народа. С детства познавший прикосновение к его тайне он с увлечением взялся за это дело. К тому же поддержка ему была огромной – крупнейшие российские и иностранные учёные, среди которых был и А. А. Спицын, выступили с одобрением задуманных работ.