А потом варан повернулся мордой к людям, двигаясь медленно и осторожно – будто понимая, что его спину превратили в журнальный столик. Он обвел присутствующих черными безднами немигающих глаз и остановился на Лехе.

– А ты не такой мудак, каким порой кажешься, – высказался синт. Еще мгновение не было слышно ни звука, а потом все дико захохотали. Варан же вернулся в исходное положение, удовлетворенный выполненной миссией.

– Теперь вы понимаете, почему я его купил? – спросил Гор, вытирая слезы. Но ответа не услышал – его отвлекла сигнальная руна, вспыхнувшая в правом верхнем углу поля зрения. Входящий вызов. ID 777-… Хм, так начинаются номера Верхнего Города. Кто бы это мог быть?

– Да? – Дима сощурил правый глаз, фокусируясь на пульсирующей руне и тем самым принимая вызов. Одновременно он махнул рукой остальным, чтоб гомонили потише, а сам отошел в дальний угол зала. Когда он вернулся, друзья не сразу смогли прочесть на его лице растерянность. Как минимум потому, что видеть Гора растерянным – настоящий нонсенс.

– Кто это был? – Леха протянул другу его бокал. – Родители?

– Нет, – Дима качнул головой и сел на краю дивана рядом с Аки. Его поза выдавала напряжение, он выглядел ошеломленным.

– Что-то случилось? – встревожился Акихиро. Гор вяло улыбнулся. Добряк Акихиро – всегда за всех волнуется! Истинный защитник, даром что играет за кола и ник у него – Бастион.

– Ничего плохого, – успокоил его Дима. – Пока, во всяком случае.

Тут уже все переключили внимание на лидера группы, осознав наконец, что он явно не в себе.

– Брат, что такое? – Лехе определенно не шло участливое выражение лица. Или же это было для него такой редкостью, что удивляло до отвращения.

– Да как вам сказать, – пожал плечами Дима. – Нас приглашают на Олимп. Всех нас, завтра утром.

– Вот это поворот, – продекламировал варан, не отрываясь от экрана «Старфайра». Но в этот раз никто не засмеялся. Потому что было решительно непонятно – как нужно реагировать на эту новость. Радоваться, плакать, молиться? А может – бежать из Полиса, пока не поздно? Ни один из путей не казался друзьям подходящим. Зато все они хорошо понимали – какой путь выберут, не сговариваясь. Потому что они всегда выбирали его, именно этот путь.

Отсюда, со дна сумрачного лабиринта Нижнего Города, подсвеченного розблесками неона и стробоскопическими фантомами рекламных экранов, Старые Врата выглядели как башня. Огромная круглая башня из серого индестракта, вершина которой терялась в белесой мгле.

Мгла. Забавно, ведь этот саван, напоенный смертельной отравой, должен был угнетать жителей Нижнего, но нет – он вселял надежду. Правда, совсем не ту надежду, апофеоз которой – светлое будущее и счастье для всех, даром. Это было сильное, отвратительно липкое чувство, в мгновение ока облегающее разгоряченное ночными кошмарами тело. От этой надежды хотелось избавиться, но никак не получалось.

Кто-то даже верил, что эта густая бледно-молочная тьма, заменявшая Нижнему небо, – вовсе не причуда местного микроклимата, а сознательное решение проектировщиков Полиса. Ведь если бы люди видели высоко над собой индестрактовые перекрытия и пэсовые опоры, едва ли это могло бы их к чему-то мотивировать. Но призрачный таинственный туман – другое дело, он вселял подсознательную уверенность, что за ним есть что-то кроме влажной стены, навсегда отделившей одних от других по воле… да, в общем-то по воле тех самых – других.

Миллионы мечтали попасть туда, за эту непостижимую завесу. И кому-то даже удавалось – одному из сотни. Сотни тысяч. И Гор с друзьями оказались в числе счастливчиков. Но именно те, кто сумел преодолеть эту величайшую из границ, лучше других понимали, насколько иллюзорны надежды граждан Нижнего и насколько реальна индестрактовая стена за пеленой тумана. Насколько она НЕПРЕОДОЛИМА.