– С вами все в порядке? – спросил я врачиху, но дверь так и не открыл.

– Со мной?! Да со мной все в порядке, разве не видно? – и женщина то ли засмеялась, то ли заревела. – Ты разве не видишь, сукин ты сын. Я истекаю кровью, я… кхр-ра! Это все она со мной сотворила. Все она-а!

И новый удар по двери. Уже слабее. Намного.

– Мамочка, мне страшно, – раздался голос Кристины в зале. «Не только тебе», – подумал я.

– Я ее слышу-у. Слышу ее-а! – завопила женщина в коридоре. А потом – грохот. Она там что, упала? Или это соседи начали открывать двери, чтобы посмотреть на бесноватых в подъезде?!

– Мне плевать, кого вы там слышите! Все! Мне надоело, я выхожу. И лучше вам убраться с мой площадки подобру-поздорову! – сказал я и резко распахнул входную дверь, решив покончить с ситуацией раз и навсегда.

Дверь открылась не до конца, но женщины вроде не видно.

– Нет, не ходи туда! – попыталась остановить жена. – Я уже позвонила в скорую. У них там аврал, но они едут. Полицию, в полицию-то тоже звонить?

– Да, звони! – я осторожно выглянул на площадку, ожидая, что сумасшедшая тут же нападет. Но заметил лишь сапоги на кафеле. Она что, умерла? Не двигается вроде…

– Скорая едет? – переспросил я.

Внизу шаркали и бурчали соседи – что-то типа «Вот же силы есть пить, нам бы так!». Но никто не поднимался к нам, на пятый этаж, чтобы узнать, что же произошло. Кажется, даже если бы здесь прямо сейчас убивали человека, то вряд ли бы кто-то пришел на помощь.

– Эй, женщина, с вами все хорошо? – спросил я, прекрасно понимая, что «хорошо» быть уже никак не может. Наклонился.

– Что там, что? – не унималась Света. Она уже в коридоре вместе с Кристиной – замученный, больной ребенок. Обе заметили сапог. – Боже! Она что, умерла, да? Не трогай ее, слышишь?! Это дело полиции. Пусть они занимаются. Не трогай, прошу тебя!

– Да не трогаю я!

Врачиха, ее узнал по рыжим волосам, лежала лицом вниз, прямо на кафеле. Под ней блестела лужица крови.

– И что там полиция? – обернулся я.

– Занято постоянно, – ответила Надя.

Внезапно понял, что меня интересует один предмет. Он лежал рядом с телом.

Телефон.

– Не тр-рогай его! Что ты делаешь?! – Светлана попыталась остановить, но поздно – уже подхватил телефонный аппарат, заляпанный кровью. Вопреки ожиданиям, на экране не оказалось надписей типа «Обработка завершена». Да и не мог такой аппарат их показывать. Старинная «Нокиа 3310» – обычная звонилка без функций смартфона. Никаких приложений. Ни для обработки фотографий, вообще ни для чего!

«Что-то тут не сходится», – подумал я, услышав вой приближающейся сирены.

Врачиха была еще жива, когда приехала скорая, но умерла у врача на руках, как только ее попытались перевернуть.

***

– Что значит, они уехали? – спросил я, выходя из ванной. Только вышел, понимаешь, на минутку, охладить морду лица, как жена уже сообщает, что «скорая» отчалила восвояси.

– Так и уехали.

– Куда увезли? В морг?

Света вдруг замолкла. Веки дернулись.

– Не увезли что ли? – я подвинул жену в сторону и поспешил к входной двери. Быстрее влез в тапки и накинул куртку. – Серьезно?!

– Они сказали, что у них таких случаев по городу тысячи. Тысячи, ты представляешь? Что-то происходит… что-то страшное!

– Что происходит? Разгильдяйство происходит, вот что. Совсем на свои обязанности забили, – проворчал я, открывая дверь, – труп на месте. – Да-а блин. И что нам теперь делать? Кто ее заберет?

– Они дали телефон, – сказала Светлана, протягивая листочек с номером. Вроде цифры, а все равно такое чувство, что инопланетяне писали

– Телефон? Какой еще нафиг телефон?

– Они сказали, что сейчас специальная служба занимается этим. Противоэпидемическая служба, которая утилизирует…