– А, Виктор Анатольевич, доброе утро!

Дима узнал работника органов, отвечающего за связи с общественностью. Через него шел основной поток легальной информации. В принципе, Власов был единственным, через кого разрешалось добывать криминальные новости. Так что вся остальная информация была полулегальная. Совсем нелегальной же Стуков побаивался пользоваться, хотя имел возможность получить доступ и к ней.

– Дима, знаешь что… – Власов начал не совсем решительно и как-то несвойственно для него деликатно. – Ты мог бы не распространяться о том, что увидел на улице Тельмана? О мешке с трупом.

– Почему? – спросил Стуков, ни на минуту не желая отказываться от намеченного.

– Это может помешать следствию. – Однообразный ответ, хоть бы что-нибудь новенькое придумали.

– А если я отвечу «нет»?

– Для начала ты потеряешь возможность работать с нами. Вообще ваша газета. Представляешь, насколько упадет ваш тираж? А во-вторых, уголовное дело против тебя за разглашение тайны следствия.

– Ну, второе – ерунда, я не давал никаких подписок. А первое, конечно, серьезно. Но я думаю, мы проживем. Давно пора придумать что-нибудь поинтересней уголовной хроники для привлечения читателей. Нет, капитан, не проходит ваша просьба. Скажите лучше, зачем вам эта секретность?

Тут до Димы дошло, что этот труп точно шестой. Вся та же непонятная скрытность.

– Давайте лучше играть в открытую. Я постараюсь сгладить скандал от укрытия подробностей первых пяти убийств, а вы меня просветите. Это что, мафия? Или маньяк-одиночка? Открывайтесь – и мы прогремим на весь Союз.

– Союза, Стуков, давно нет. Да и греметь нам нет охоты. Ты не подскажешь телефон главного редактора?

– Поищите сами. – Дмитрий кинул трубку и понесся к главному, чтобы убедить того не отступать.

Шеф запутался, как маленький ребенок, которому дают новую игрушку, но только в обмен на старую.

– Да пускай засунут себе эту хронику, я вам получше устрою этих сухих сообщений. Связи, слава богу, за два года наладил. Как вы смотрите на еженедельную страничку «Криминал»? Факты, домыслы, комментарии, выводы о самых нашумевших преступлениях недели. Да и не смогут они без нашей газеты жить. Куда им направиться? В «Березниковский рабочий»? Аудитория не та. Милиции надо светиться. Потом пара статей о том, что я знаю, – и они сами прибегут к нам умолять не писать того или другого и свою помощь предлагать.

Идеи сыпались из Дмитрия, переливаясь из одной в другую почти незаметно. Но главный редактор ухватил суть: пресса сильнее милиции. Она зависит от читателя, а не от капитана Власова. И на поводу следует идти у подписчиков, которые голосуют рублем. С милицией стоит только считаться. Не более.

И статья вышла.

IV

Город разорвало, как атомной бомбой. Словно медведь забрался в улей. Как будто метеорит ухнул в стоячее болото.

Убийство. Зверское убийство. Отрубленная голова. Пальцы, собранные в гирлянду. И намек еще на пять. Серийный убийца. Маньяк. До сих пор подобная жуть оставалась только на видеокассетах с американскими фильмами. Впрочем, ничего не было ясно. Намек – это только намек, но город стал полниться слухами. Пошли разговоры о каннибалах, о человеческом мясе, продаваемом на рынке, об организованной преступности.

Дима попытался в статье не очень нападать на доблестную милицию, мотивируя приевшейся тайной следствия, и подбросил мысль о пресс-конференции по этому вопросу. У органов было полгода свободы и секретов – теперь мы хотим знать правду.

Милиции не удалось увильнуть. Мэр города основательно струхнул как за своих близких, так и за свое место. Конференцию организовали на следующей же неделе. Воистину, чудеса творит демократия, подумал Дима, особенно когда никто не хочет умирать. Ведущую газету города на встречу нельзя было не пустить.