А из прихожей послышался чем-то сильно удивлённый голос Оксаниного отца, который, вероятно, уже успел выглянуть в глазок.

– Не понял… – папа проговорил это таким тоном, словно увидел за дверью по меньшей мере циклопа.

– Что там, милый? – тут же послышался голос тоже вышедшей из спальни мамы.

– П-посмотри с-сама, – отчего-то, Оксане это было хорошо слышно, папа совсем сбился с голоса.

В прихожей повисла тишина. Очевидно, мама тоже подошла к дверному глазку. И вдруг огромное беспокойство охватило весь Оксанин рассудок. Что же могло так обескуражить папу? Кто мог звонить к ним в столь поздний час? Если б какой-нибудь, пробравшийся мимо консьержки бомжик или ещё какой-нибудь маргинал, папа бы вряд ли стал так заикаться и уж, тем более, предлагать маме «посмотреть». Но что тогда могло так его испугать? Или, вернее, обескуражить? Не дожидаясь, что будет дальше, Оксана соскользнула с кровати и, на ходу включив ночник и ловко нацепив тапочки, поспешила к родителям.

Едва только она выбежала в прихожую, как увидела маму, которая как раз в тот момент, с перекошенным от недоумения лицом, отпрянула от двери. Папа стоял рядом, и на его лице было написано выражение огромной тревоги. А ещё испуга и крайней растерянности. И Оксанино беспокойство стало перерастать в самый настоящий страх. Сразу почему-то припомнилась найденная накануне в компьютере бабушкина жуткая игра и то, что она сама накануне в той игре сделала.

– Что там, мам? – испуганный голос Оксаны говорил о её эмоциональном состоянии.

Мама ничего не ответила. И тогда Оксана сама подскочила к глазку и прильнула к нему. Как раз в этот момент у них в прихожей раздался ещё один, уже третий по счёту, звонок в дверь. Кому-то за ней явно не терпелось. А Оксана в ту же секунду увидела того, кто посылал им эти звонки! На пороге их квартиры стояла… Ещё недавно ими похороненная, их родная прабабушка Паша! На лице её и в самом деле играло огромное нетерпение.

– Что это? – Оксана повернула ничего не понимающее лицо к родителям.

По спине у неё при этом пробежал неприятный холодок. Предчувствие чего-то ужасного заполнило всю её душу. Папа с недоуменным лицом стоял рядом, не в силах ничего ответить. И только мама, было видно по её лицу, уже успела не только оправиться после первого испуга, но уже даже и принять решение.

– Её нужно впустить, – она снова подалась к двери. – Впустим, а потом разберёмся, что к чему.

– Впустить? Сюда?! – папа, казалось, был маминой идеей ошарашен.

– Ну да! Впустить! А разве у нас есть другие варианты? Это же наша бабуля!

– Но ведь она мертва! – папа, пожалуй, всё-таки возражал, хотя и сам не знал, что им тогда было делать.

– Мертва?! – мамино лицо сделалось возмущённым. – Что за ерунду ты говоришь! Ты же видишь, она стоит сейчас за нашей дверью!

– Она умерла! Ты разве забыла? – папа не сдавался, хоть мамины слова и звучали очень убедительно. – И мы её похоронили!

Он был очень обескуражен происходящим и абсолютно не знал, что и подумать. Может, не поверить своим глазам? Но ведь он не один всё это только что увидел! Тогда что, поверить в сказки про оживших мертвецов? Но это вообще полная чушь. А мама, между тем, продолжала на него давить:

– А если она всё это время, прошедшее после её похорон, просто спала? Этим, ну, летаргическим сном. А мы, кретины, её закопали! Вон, посмотри, она ничуть не изменилась. А ты говоришь мертва…

Оксане последние мамины аргументы показались непоколебимыми.

– Ну, если так… – папа растерялся. – Хотя, знаешь, при таком морозе на улице то, что она не изменилась, немудрено!

Из последних папиных слов можно было понять, что сказки об оживших мертвецах уже не казались ему абсолютной чушью. Но только этого с ним ещё не произошло. Поняв всю нелепость только что им сказанного, он смутился и ненадолго замолчал, после чего всё равно продолжал спорить: