Заключенный так кстати администрацией Марса договор о расширенном сотрудничестве с Патрулем сыграл Гаррисону на руку. Он получил разрешение на вылет на место раскопок в найденном капище марсианского культа совершенно без проволочек и вмешательства Берримора. Лишь немного раздражал вездесущий хроно-дрон, который особо не скрываясь висел в небе и фиксировал все, что делал Гаррисон.
«Принцип прозрачности и открытости… Хе-х… Ну-ну… К себе в уборные еще их засуньте!».
Администрация Марса заигрывала не только с Патрулем, но куда больше с и без того вездесущим ГЛТК. Гаррисон недолюбливал везде сующих свой нос «адептов» галактической медиа-телеком корпорации именно из-за их неуемного желания раздувать банальное и обыденное до сенсации, привлекая тем самым еще большее и порой совершенно ненужное и даже вредное внимание.
Он делал свое дело, стараясь не замечать зоркий глаз над головой, хоть тот раздражал одним лишь своим присутствием. Однако не только и не столько это угнетало его. Было кое-что еще. В личной жизни Гаррисон к своим 40 так и не состоялся. Расставания с его пассией проходили тяжело и со скандалами. Сам Гарри был на хорошем счету у руководства, хоть и имел конкурента в лице вездесущего и гораздо более удачливого Адриана, который гордился своим сыном-первенцем, вступившим в ряды Патруля еще с 5-летнего возраста по программе симбиоза и уже показавшего вполне выдающиеся результаты. Гаррисон не завидовал. Он переживал за собственные неудачи, но делал это молча, замкнувшись в себе. Все случилось так не вовремя, что он никак не мог выкинуть из головы и сконцентрироваться на находках.
Иодал представил ему все требуемые отчеты археологов, а Гарри время от времени тупил и занимался самокопанием вместо расследования трагедии собственного родного брата, который, к тому же, был младше его на 5 лет. Возможно это и послужило тем внутренним пренебрежением, когда он, будучи и сам гибридом, не успел даже немного даже чуть-чуть узнать его, как угодил в симбио-группа 5-леток.
Гаррисон вздохнул. Лежащий прямо у капища на сайте собственный холо-куб-проектор случайно привлек его внимание на очередном уже в который раз проигрывании сцены боевого применения роторного пистолета некой юной особой по «болванам» Патруля. Информация была любезно предоставлена Берримором к настоятельному ознакомлению. Тогда Гарри пренебрёг всеми этими пометками. Теперь же его взгляд застыл ровно и не моргая на кадрах минулого инцидента в космопорте Сидауена.
– Еще раз! – скомандовал он в голос, хотя нужды в этом не было.
ИИ быстро отмотал запись и активировал снова на моменте перестрелки. Юная особо без каких либо колебаний уверенно двумя выстрелами укладывает двух облаченных в тяжелые экзо-костюмы болванов. Будь у нее в руке обычный бластер, то на той дистанции шанс оказался бы минимален, но с роторным карабином – совсем другое дело.
– Еще! – жестко повторил приказ Гаррисон. – Стоп!
Последнее «стоп» он выпалил на том самом месте, где рука девушки мягко опускается на пояс с магнитной застежкой.
«Не сходи с ума, Гарри, этому есть рациональное объяснение!». Кто именно его успокаивал, он самолично или червь симбионт, понять в такой почти стрессовой ситуации было почти не возможно.
«Откуда у этой марсианки такое умение!? Разве стволы у них не под запретом? Кто ее научил? … Почему наши не разобрались на месте!?». Снова сыпались вопросы без ответов. Снова Гаррисон связывался с Берримором для того, чтобы отчитать. Берри был выше его по званию, но Гаррисон принадлежал «касте» ОВБ и мог отчихвостить хоть самого главкома Сектора, если надо.