Зачем Кристал все это вываливала, хоть и в сдержанных тонах, она и сама не знала. Танкройт настолько внушал доверие, что, казалось, еще чуть-чуть, и решения ко всем проблемам буквально лягут к ее ногам. «Тэнк» словно чувствовал это и подливал «масло в огонь» доверия.

– На этот счет у нас тоже есть некоторые идеи… Если позволите, можем затронуть сейчас.

– Конечно! – обрадовалась Кристал, едва обуздывая себя, чтобы не подпрыгнуть.

– В подобных ситуациях мы всем союзникам советуем готовить почву для проведения референдума о предоставлении населению планеты самим решать, кого они хотят видеть своим планетатором.

– Хм… Би-Проксима и так опирается на рейтинги, когда назначает кандидатов – вмешался чуть более скептичный Гельмут.

В его глазах читался некоторый испуг от немного прямых заявлений Танкройта. Он явно этого не ожидал, и не имел такой смелости идти на конфронтацию с Домом би-Новы.

– Уважаемый Танкройт, вы же не хуже меня знаете, что Би-Проксима никогда не пойдет на утверждение безымянного кандидата, даже если его рейтинг будет, как сейчас у миссис би-Нова.

Тот не растерялся и сразу дополнил свою мысль:

– Но и на референдум планетатор тоже разрешение не даст. Это очевидно.

Гельмут задумался.

– Сами мы подобное легально не проведем, потому что это будет откровенный сепаратизм с далекоидущими последствиями.

– Что вы, что вы! К этому никто не призывает. ГЛТК – это открытая корпорация с принципами законности, прозрачности и открытости… Однако же хочу обратить ваше внимание, что тут среди нас имеется августейшая особа, которая пока просто стесняется заявить о себе – немного более растянуто произнес Танкройт и многозначительно с прищуром посмотрел на Кристал.

Эти его слова ее не просто окрылили, но прямо таки запустили в небеса. «Точно! Чего я молчу!? Я могла бы возглавить Марс и сделать много полезного, если бы получила полномочия планетатора!». Кристал встречно улыбнулась, но в ответ лишь «скромно» смолчала.

Танкройт выждал немного. Он, судя по спокойному выражению лица, не сильно расстроился «скромностью» Кристал, а потому просто переозвучил и переиначил выше сказанное, лишь немного приукрасив:

– Еще раз: Мы, как представители ГЛТК, не призываем вас что-то нарушать или свергать, но лишь предлагаем подумать о том, что можно сделать для того, чтобы приблизить ситуацию на Марсе к той самой идеальной картинке, которую население планеты уже выстрадало и всецело заслужило.

С новорожденным на руках Кристал спешила туда, где еще оставалась ниточка, связь с ее прошлой жизнью. Ниточкой этой была Валентина Дивич, мама Тамары, которую сама Кристал так нелепо но совершенно не специально вытеснила на обочину блистательной жизни. Кристал испытывала некоторый стыд, но глушила сама в себе эти нелепые угрызения совести. Нелепыми они были потому что холодным расчетливым умом она понимала, что никого ни от кого не уводила, а случившееся случилось само собой так, как случилось.

Валентина оставила свой комфортный элитный район города и переехала ближе к месту почти круглосуточного своего нахождения, к госпиталю и распределителю переселенцев с Земли у космопорта. Все креды от продажи жилья она отдала на помощь и благоустройство беженцев, поселившись среди них в оборудованном для проживания контейнере рядом с воздушно-космической гаванью Сидауена.

В доме-контейнере Валентины было шумно. Звуки и разговоры доносились наружу, а возле самого дома уже стоял 4-колесный шаттл с контрастной эмблемой археологического общества Би-Проксимы. Кристал сильно смутилась и встала, как вкопанная. Ребенок в полимерном «рукаве» на груди крепко спал. Охрану она оставила во флай-шаттле, чтобы не путались под ногами. А, вот, зайти внутрь к Вале не решалась, предпочитая стоять снаружи и прислушиваться к голосам. Сомнений не осталось. Четкий, чуть низкий, но лаконичный голос Тамары Кристал узнала быстро.