– Я… Я не из Земли… Я даркианка.

– Да-р-ки-ан-ка… Хм… Что-то у меня в справочнике такого нету.

Офицер стоял за прозрачной стенкой и, недоумевая, водил глазами из стороны в сторону. Видимо ИИ его обруча ничего не знал про даркианцев, что было не удивительно.

– А плевать. Я тебя в «нубы» запишу.

– А когда меня отпустят? – спросила внезапно Кристал, все еще лелея надежду и не до конца понимая юмор офицера.

Тот отвлекся на нее, посмотрел удивленно и снова рассмеялся. Кристал же было не до смеха. То, о чем она только догадывалась, теперь обретало формы. «Какой тут срок за наркотики?». На ее мысленный вопрос внезапно и неожиданно ответил сам охранник, который не мог его услышать, но, видимо, по немой бледной маске расстройства на лице Кристал догадался:

– Скоро. Совсем скоро. Минут через 10 все поймешь… Изолятор у нас не резиновый… Твоя камера нужна другому. Вас за тот день много попалось… Ведь знаете же, что марсианские законы к беженцам ужесточили из-за разгула преступности, и все равно безобразничаете! Ну так теперь не жалуйтесь!

Кристал выдохнула с облегчением. «Видимо, дадут какой-то штраф за хранение и отпустят для более опасных преступников». Ей отчего-то захотелось отблагодарить офицера за внезапную радость.

– Спасибо за воду… И за некоторые удобства – поблагодарила его Кристал, решив, что 10 минут это очень быстро, чтоб выйти на свободу.

– Ха-ха-ха! А ты веселая! … Ну ничего. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Хотя, в твоем случае последние и вовсе не смеются.

Радость от разговора с представителем закона Марса у Кристал как ветром сдуло. Явственно ощущалось какое-то жуткое и гнетущее недопонимание. В груди все похолодело, как от ледяного прикосновения. Она мысленно чувствовала, что знала ответ, но признаваться в этом не хотела, потому что тот ее пугал еще больше. Кристал сама себя отвлекла, чтобы успокоиться.

– Скажите какой сейчас год? – снова спросила она.

– Чего!? Год!? Ты ж, вроде, уже не под кексом! – развеселился офицер, но отошел зачем-то в сторону.

Кристал вернулась на лавку, чтобы унять боль в колене. Оно болело пуще прежнего, словно чувствуя, что скоро нужно будет снова встать и, возможно, надолго. Несколько следующих минут вообще ничего не происходило, но для Кристал они растянулись в целую вечность. Она перебрала в уме разные варианты своей дальнейшей судьбы, времени, в котором тут оказалась, в возможности попросить помощь у родственников или знакомых. «Я попрошу их найти Брода. Я знаю его фамилию. Если не поверят, скажу, что жена. Они его отыщут. Брод приедет, узнает меня и все им объяснит».

Стеклянная стенка камеры почти бесшумно отъехала, и к ней шагнул еще один офицер, выглядевший совсем молодо на фоне первого. Возможно он стоял рядом за стеной, и Кристал его не видела. А может подошел только что. Хотя сейчас уже было не важно. Этот молодой офицер дал знак рукой встать и подойти к нему спиной. Он скрепил руки жгутом и подтолкнул на выход. Кристал шагнула, споткнулась и упала из-за боли в колене. Ноги не слушались. Сказывалась почти двукратная разница в гравитации с Парпландом. Тот, кто выводил ее посмотрел на того, кто допрашивал:

– Так она ж под кексом, сэр, еще и хромоногая!? Ей надо дать обезбол, иначе не дойдет до парковки.

Тот в ответ не растерялся но парировал:

– Она мелкая и худая. Помоги ей.

Молодой не послушался, но сложил руки, выпрямился и ответил:

– Это не по уставу, сэр! Нам же запрещено касаться беженцев! … Сейчас вызову дрона.

Он отвлекся на свой обруч. Старший и не только по званию тот самый первый крупный офицер хлопнул себя по лицу и пробубнил на молодого прямо над головой у Кристал: