– Думай, как хочешь, – обиженно надула ярко напомаженные губки актриса. – Только я не вру. Просто уберечь хотела тебя, дурака, от напрасных хлопот. Ты своей Олечке, теперь не нужен. Она со своим новым хахалем прекрасно живёт. У меня и адресок имеется. Могу снабдить по старой дружбе. Вот, возьми.

Красовская небрежно извлекла из сумочки и протянула Нефёдову какую-то бумажку.

– Он мужчина одинокий, с высоким положением и материальным достатком. С сыном её принял. А ты кто? Пьянь, неудачник. Тоже мне орёл, герой воздуха! Попомни моё слово: надоешь ты своему Ваську, выкинет он тебя обратно на помойку, с которой когда-то подобрал. Из авиации тебя тоже скоро наверняка попрут. По здоровью спишут или за поганый характер. Кому станешь нужен? Сдохнешь ведь под забором, как бродячая собака.

Перед глазами Бориса плыл красный туман, как при запредельных лётных перегрузках. Мысли в голове спутались: «Вот так фокстрот! Неужели эта стерва права, и Ольга действительно изменяет мне?! Эта внезапно появившаяся после стольких лет безысходной безработицы вакансия действительно выглядит подозрительно. Неужели ухажёр помог? Нет, не может быть! Бред какой-то! Не такой Тэсс человек, чтобы вот так – тайно, фактически исподтишка – предать».

Но тут же прозвучал голос собственной совести: «А ты её не предал, когда связался с этой киностервой? Как говорится: посеешь ветер – пожнёшь бурю. Ольга действительно имеет полное право на месть».

Красовская удовлетворённо наблюдала за вихрем эмоций на лице мужчины. В качестве главного доказательства она извлекла из сумочки несколько фотографий и вложила их в руки Борису:

– На, полюбуйся! Чтобы впредь знал, кто тебя действительно любит, а кому ты обязан прорезавшимися на дурной башке рогами.

Конец ознакомительного фрагмента.