– Простите, Макс. Повторите, пожалуйста.

– Я сказал, что дело запутанное, Берди. Понимаешь… происходит нечто странное. Здесь, в «Третьем желании». Хочу, чтобы ты приехала и разобралась.

– Я?

– На вечеринке Ангус сказал, что ты занялась частными расследованиями. Давно пора! Я ему ответил: с какой стати тебе бесплатно выполнять для них работу полицейских? В любом случае…

– В чем проблема, Макс?

Берди взяла карандаш и засунула за ухо. Любопытно! Трудно представить, что она способна сделать для Макса Талли такого, что не в состоянии сделать он сам, с его-то связями!

– Объясню, когда приедешь. Договорились? Так будет надежнее. Только появись, а дальше дело за мной. Сможешь прямо сейчас?

– Видите ли… – Верити не хотелось выглядеть чересчур доступной. Детектив не имеет права сразу все бросить и прибежать по первому зову. Разве можно довериться такому человеку? – Сейчас обдумаю текущие вопросы и перезвоню. Минут через пять.

Она повесила трубку и посмотрела на распахнутые шкафы в углу комнаты, на неаккуратные кучи бумаг на полу. Одна папка сползла и открылась, выплеснув на ковер содержимое. Очевидно, это знак. Берди приняла решение, подождала, пока проползли три минуты, и набрала номер Макса Талли.

– Приветствую, – раздался его красивый голос, записанный на автоответчик. – Если пытаетесь что-нибудь продать, лучше сразу повесьте трубку и больше не звоните, особенно если вас зовут Йен Фридман. Немедленно сдам в полицию. Ко всем остальным просьба после сигнала назвать себя и свой номер. Спасибо.

Берди улыбнулась, послушно дождалась гудка и произнесла:

– Это Берди.

Трубку сразу подняли.

– Берди? – взволнованно крикнул Макс. – Что скажешь?

– Буду у вас в полдень, – доложила она сухо. – Мои расценки…

– О господи! Об этом не беспокойся. Заплачу сколько скажешь. Прихвати все необходимое: хочу, чтобы ты осталась на несколько дней: на два-три – а может, и дольше. Поживешь в комнате экономки – совершенно независимо. Согласна?

Она пожала плечами:

– Согласна.

– Хорошо. И еще. Наверное, прозвучит странновато, но просто поверь. Сейчас здесь гостят Уэнди и Дуглас. А Бервин пишет портрет Мэй. Работает в своей прежней студии. Не хочу, чтобы они или кто-либо другой знали, зачем ты приехала. Скажешь, что собираешься помочь мне в работе над книгой, над автобиографией.

– Не знала, что вы пишете автобиографию, Макс.

– А я и не пишу.

– Понятно.

– Ну вот и отлично. Умница. Буду ждать в двенадцать. Пока!

– До встречи, Макс.

Берди положила трубку, поправила очки и вытащила из-за уха карандаш. Итак, требуется особая осторожность. Очень интересно.

Однако через минуту она уже снова набирала номер – на сей раз номер отцовского рабочего кабинета. Секретарша Маделейн ответила со второго гудка и с обычной обольстительной четкостью произнесла:

– Офис мистера Бердвуда.

– Маделейн, это Верити Бердвуд. Отец у себя?

– Соединяю.

Линия щелкнула. Маделейн не была расположена к легкомысленной болтовне. В ее представлении мир ограничивался четырьмя стенами обширного густонаселенного здания, сердцем которого являлась ее тихая обитель, и представлял собой серьезное пространство.

– Что случилось, детка? – раздался мягкий голос Ангуса Бердвуда.

– Привет, пап. Звоню, чтобы предупредить: несколько дней меня не будет дома: поживу у Макса, – на тот случай, если вдруг захочешь связаться со мной.

– Ага, значит, он все-таки добрался до тебя. Времени не терял. Мы с ним разговаривали полчаса назад.

В трубке повисло молчание. Так похоже на отца, подумала Берди. Никаких вопросов, никакого вмешательства. Следовательно, нет необходимости врать.