– Твоя очередь, Игла, – голос Потрошителя выдернул меня из размышлений.

Оказывается, я так крепко задумалась о собственных страхах, что прослушала реплику девушки, сидящей рядом с Гришей. Похоже, её ответ особого оживления в компанию не внёс, а значит, боялась она обычного, что по определению может пугать женский пол: крыс, пауков, высоты, огня, неверности или разбитого сердца. Да, измен я тоже не допускала, и отчасти боялась, но не так сильно, как…

– Смерти, – сказала я. – Когда она неожиданно забирает близких и любимых. А ещё забвения: просто исчезнуть из памяти мира.

Наверное, я сказала какую-то невероятно пафосную дичь, потому что на миг всё замолчали, а я почувствовала острый выедающий взгляд и безошибочно обернулась к его источнику. Егор смотрел исподлобья, строго и сердито. На миг в его глазах мелькнула боль, крепкая и застарелая, но потом злость её разъела, и Имп отвернулся. А я взяла вознаграждение за правду о своих страхах и плеснула в горло крепкий алкоголь.

– О, мрачняк, – первым отозвался Гришаня, – а мы все тут параноики собрались, я смотрю. Вот для меня самое страшное – потерять разум и стать баклажаном. Когда мозг отказывает, а тело ещё живо. Если такое случится, лучше сразу пулю в лоб, чем срать под себя и пускать пузыри из соплей.

– Да, тут хуй поспоришь, – кивнул Егор.

– А чего ты боишься, Имп? – тут же отозвалась девица, предложившая игру.

Наверное, тема казалась ей возбуждающей, потому что тонкими ладошками она выписывала спирали и круги на брюках парня и медленно подбиралась к ширинке. А та уже и вздыбилась. Или мне как казалось с моего места. Как же он непритязателен. Не важен ни возраст, ни внешние данные, лишь бы было куда присунуть?

Наверное, мне не понять этого зуда в штанах, ведь я не мужчина, и могла контролировать своё либидо. Может, мне не нравилась девушка? Почему-то же в груди у меня теснило, когда я смотрела, как руки Егора обхватывали и ласкали хрупкую фигурку?

– Я ничего не боюсь, детка, – небрежно бросил Имп.

– Ну, так не бывает, – малышка качнула головой. – Что-то должно пугать или раздражать, не знаю.

– Меня бесит до хера всего: тупость, понты, лицемерие, ложь… А бояться? Я доверяю себе, знаю свои силы, сам себе господин. На хрен мне страхи выдумывать?

– Может, ты и прав, – задумалась девушка. – Иметь такое мнение – сильно. Ты молодец. А вот я боюсь лишиться способности чувствовать.

– В смысле? Тоже, что мозг отомрёт? – покосился на неё парень.

– Нет! – девочка нетерпеливо и воодушевлено заёрзала, явно довольная интересом Егора – так ей хотелось высказать свою точку зрения, свою сногсшибательную философию. И она действительно оказалась таковой – не сиди я, наверное, упала бы. – Смотри, вот, радость, любовь, как без этого жить?! Даже грусть и скорбь, я не хотела бы лишаться такого! Мозг важен, но сердце и чувства – больше! – и она с энтузиазмом приложила руку к груди Егора, где должен был находиться злосчастный орган.

Имп ограничился снисходительной улыбкой:

– Детка, я сейчас переверну твоё мировоззрение, но я должен это сделать. Чувства, генерируются не здесь, – он постучал по её кисти, а потом по виску, – а здесь.

– Ты меня проверяешь, да? – улыбнулась она. – Думаешь, я такая глупая и не знаю? Всё всегда говорят – «слушай своё сердце, там живёт душа», и так далее!

Гришаня прыснул и откинулся на подушках. Я не сдержала улыбки. Откровенные смешки и перекосившаяся физиономия Импа не смущали девицу, она даже не заметила, что его голос стал жёстче и холоднее:

– И где там прячутся чувства? Между желудочками? А жопой чувствовать не пробовала? – он скинул с себя её руки. – Сердце без мозга – просто кусок мяса, насос, качающий кровь.