– Я проводил сестру домой, – заявил Фиар, появляясь в зале.

– Жаль, она могла бы скрасить нам вечер, – ответил кто-то, дружки поддержали его похабным смехом.

– Я привел кое-кого получше, – закончил он, бросая в сторону весельчаков злобный взгляд.

В комнату вошла женщина в красном бархате, лицо прикрыто многослойной вуалью, пышные золотые кудри подобраны на затылке в пучок. Надежда узнать её имя растаяла, когда Фиар, вмиг позабыв о гостье, сел за один из столов и принялся тасовать карты, уточняя, по каким правилам тут принято играть. Впрочем, гостью, это ничуть не смутило. Она вышагивала с видом хозяйки, дерзко вздёрнув подбородок и улыбаясь совсем не так, как полагается улыбаться девице, попавшей в незнакомое, преимущественно мужское общество. Маленькие губы растянулись, обнажая белые зубы, – не улыбка, а хищный, лисий оскал. Кайм с родственничком тут же оказались рядом и пригласили за свой стол. Один из гостей попытался сесть четвёртым, но Дэймос, не церемонясь, отпихнул его в сторону.

– Начнём игру, – произнесла Леди в красном.

Первые несколько партий Дэймос спустил на тормозах, не особо вникая в процесс. Противники намеренно поддавались – выигрывал, поднимали ставки – поддерживал. Ровно тем же самым занималась Леди в красном, сидящая напротив.

Игроки менялись, смешиваясь и отсеиваясь.

Фиар в первые несколько игр собрал приличный выигрыш, но вместо того, чтобы удовлетвориться этим и покинуть игру, согласился на уговоры и продолжил игру. Некоторых жизнь не чему не учит. Петля будущего долга уже наброшена на шею мальчишки.

Убедить Майру не проигрывать деньги, которых у неё нет, не вышло. Благо они попали за один стол, а обыграть её не составило труда. А когда она начала намекать на ссуду, пришлось жёстко её осадить:

– Либо ты возвращаешься домой к дочери и забываешь о существовании карт, либо едешь собирать вещи, а я продаю дом.

Они в этот момент сидели за игральным столом, достаточно близко, чтобы говорить не повышая голоса, и достаточно далеко, чтобы посторонние имели возможность их подслушать. Встрепенувшись, Майра растерянно захлопала ресницами.

– Где же мы будем жить? – вглядываясь в его лицо в поисках сочувствия, женщина попыталась изобразить страх.

– Это не моя проблема, – повернувшись, Дэймос посмотрел в глаза цвета кедрового ореха и не нашёл в душе ни единого отклика, что мог бы склонить его к сочувствию. – Я откажу тебе и твоей дочери в доме и содержании. Насколько я помню, отец оставлял тебе приличное приданое, если, конечно, ты его не проиграла, оно поможет вам выжить.

Лицо супруги резко побледнело, губы затряслись. Прежде чем Майра успела выдавить слезы и устроить истерику, он добавил:

– Этим ты только ускоришь процесс, – отворачиваясь к столу, закончил он. Напротив Леди в красном тасовала карты, делая вид, что не подслушивает. – Но если хочешь – вперёд, разве я вправе удерживать тебя от возможности оказаться на улице? Уверен, твои замечательные друзья не оставят в беде.

Побагровев, Майра резко поднялась на ноги и приказала слуге подать её карету. Сидящие рядом игроки, чуть побледнев, бросали в его сторону настороженные взгляды, не зная, как реагировать на некрасивую сцену. Одна только Леди в красном, отложив колоду, беззвучно поаплодировала. Рубиновые губы улыбались.

– Право, я ожидала истерики, – произнесла она, раздавая карты.

– Простите, что не оправдал ваших надежд, – накрывая свои карты, ответил он, пытаясь рассмотреть её глаза под вуалью.

– Что вы, напротив, – улыбка вышла многообещающей. – Люблю властных мужчин.

Ставки росли. Стараясь сохранить баланс между выигрышами и проигрышами, Дэймос следил за Каймом. Старый паук и Морис больше не появлялись, а хозяин поместья старательно доливал в бокалы гостей паршивенький коньяк.