– Почему? – спросила Джейн.

– Да, почему? – подхватил Майкл.

– Потому что в этот день я надуваюсь смехотворным газом. Лопаться, конечно, не лопаюсь, но вверх лечу, как воздушный шар. Я просто не могу удержаться на земле. Даже если я всего-навсего улыбаюсь, все равно так и взмываю в небо. Знаете, как смешно походить на облако? Тут уж никакая серьезная мысль в голову не полезет. – Мистер Кудри при этих словах захихикал, но, взглянув на Мэри Поппинс, проглотил смешок и продолжал: – Разумеется, это отступление от приличий, но довольно-таки приятное. С вами такого не бывало?

Джейн с Майклом замотали головами.

– Думаю, что нет. По-моему, это мое индивидуальное свойство. Помню, однажды накануне такой пятницы я ходил в цирк. Так на другой день я столько смеялся, что, верите ли, полсуток провисел под потолком. И опустился на пол только в полночь с последним ударом часов. Хлопнулся, точно пистолет выстрелил. Ведь после полуночи уже суббота, значит, день рождения кончился. Не правда ли, забавно? И вот сегодня опять пятница, снова мой день рождения. И вы с Мэри у меня в гостях. Боже мой, да не смешите меня, очень вас прошу…

И хотя Джейн с Майклом и не думали его смешить, а просто таращились на него в изумлении, мистер Кудри не выдержал и громко захохотал. Он подлетал вверх, падал, как в яму, снова подлетал, шурша газетой, которую сжимал в руке, а очки так и плясали у него на носу.

Он парил, как пузырь воздуха в кипящей воде, хватался то за газовую горелку, то за потолок, и вид у него был такой смешной, что Джейн и Майкл, хотя и старались вести себя как воспитанные дети, еле-еле удерживались, чтобы не прыснуть. Смех так и распирал их, они плотно сжимали губы, но и это не помогало. Они перестали бороться, упали на пол и катались, визжа и всхлипывая от хохота.

– Ну и ну, – сказала Мэри Поппинс, – что за манеры!

– Я… я не могу перестать, – захлебывался Майкл, ударившись о каминную решетку. – Это… это ужасно смешно. Правда, Джейн?

Джейн ничего не ответила, с ней вдруг стало твориться что-то странное: тело становилось легче, легче, будто в него вдували воздух, – удивительное и приятное чувство. Ей захотелось смеяться еще громче. Она подпрыгнула и вдруг ощутила, что летит. Майкл вытаращил глаза – его сестра Джейн парила в воздухе. Она легонько стукнулась головой о потолок, поплыла в сторону мистера Кудри и скоро схватилась за него.

– Ого! – удивился мистер Кудри. – Неужели у тебя сегодня тоже день рождения?

Джейн отрицательно покачала головой.

– Нет? Выходит, смехотворный газ заразителен. Эй, осторожней, каминная доска!

Майкл тоже полетел, сотрясаясь от громоподобного хохота, и нечаянно задел фарфоровые статуэтки, стоявшие над камином. Еще один миг – и он опустился прямо на колено мистеру Кудри.

– С прибытием! – сказал мистер Кудри, пожав ему руку. – Это так любезно с твоей стороны. Я ведь не могу спуститься вниз. Так ты сам ко мне поднялся. Это по-джентльменски.

Тут они с Майклом посмотрели друг на друга, откинули головы и залились пуще прежнего.

– Ох, что это я! – вдруг воскликнул мистер Кудри, поглядев на Джейн. – Ты скажешь, что более невоспитанного человека в своей жизни не видала. Я давно должен был предложить юной леди сесть. Боюсь, стул не могу тебе предложить. Советую сесть прямо на воздух, увидишь, как удобно.

Джейн села, и оказалось, что сидеть на воздухе так же мягко, как в кресле. Она сняла шляпу и положила рядом. Шляпа повисла, как на вешалке.

– Прекрасно! – сказал мистер Кудри и посмотрел вниз на Мэри Поппинс.

– Ну, Мэри, мы здесь устроились. Теперь подумаем о тебе, дорогая. Должен сказать, я счастлив, что двое моих юных друзей вместе с тобой сегодня навестили меня. Ты нахмурилась? Ты, верно, не одобряешь… э… все это. – Он махнул в ее сторону рукой и быстро прибавил: – Приношу извинения, Мэри. Но ты ведь давно знаешь эту мою особенность. Поверь, я понятия не имел, что мои юные друзья окажутся столь восприимчивы к смехотворному газу. Правда не имел, Мэри. Надо было пригласить вас в какой-нибудь другой день или сразу же рассказать что-нибудь очень печальное.