– Ловко, всё сошлось и во времени, и по месту, и в целях… – проговорил он в полголоса, – всё получилось хорошо, полюбовно, толерантно, – Филипп глубоко зевнул, зажмурившись, и снова задумался.

«И вот я здесь сижу, и роюсь в собственных впечатлениях. А в душе я всё-таки фанат, что бы ни делал, вопреки собственным убеждениям. Как это случилось?! Ловко… ловко. Это, как было с Достоевским. Он же не с рождения играл в рулетку. Однажды просто испытал на себе этот азарт, сам он решил поставить на кон первый фридрихсдор (если это был фридрихсдор) или его кто-то вынудил, да хоть кто-нибудь из друзей. Но потом он не смог остановиться, разорил себя, разорял свою семью. Переставал играть. А потом снова возвращался, раз за разом, раз за разом».

Орлин резко встал на задние ноги, сорвавшись с лавки, сила привычки заставила постоять так пару секунд, после чего невидимый груз неуклюже прижал к земле все четыре опоры. Захотелось размяться, голова давно устала от всего на свете. Филипп решил отвлечь себя и принялся изучать цветы. Он плохо знал ботанику, хоть здешняя флора и не отличалась особо от земной, определить на вид и запах удалось только фиалки и ландыши.

– Сколько же времени-то прошло? – нетерпеливо вырвалось у него и глаза скользнули по улице, у которой стояла лаборатория. – Тьфу ты.

Он снова увидел Доппио. Кот случайно целиком засунул своё лицо в чашку и пятился по бульвару задом наперёд, задрав голову вверх. Его хвост коснулся ограждённой клумбы, в которой с ножницами работал ещё какой-то персонаж из массовки, и Доппио свалился ему на спину. Раздалось испуганное визгливое мяуканье, поднялся столб пыли. Когда чашка, наконец, слетела с головы, кот рванул вверх по сточной трубе двухэтажного дома и скрылся за скатной крышей. Ни один нерв на лице Филиппа не дрогнул, мэйн-кун был равнодушен.

Время шло быстрее, чем казалось. Орлин не мог определить сам, но уже была половина четвёртого. Мейн-кун ещё немного прошёлся вокруг лавочки и сел обратно. Думать больше не хотелось, а глаза неожиданно начали устало закрываться. Филипп не заметил, как тихонько расслабился и задремал, повесив голову. Солнце ласково припекало, ветра не было, и никто не проходил мимо. Так прошло ещё чуть больше часа.

Полли Пуф, Джинджер Ролл, Физалия и Уайлдмурр подошли к лаборатории дружной компанией, о чём-то оживлённо беседуя. Филипп сидел не так близко, а потому ничего не мог услышать, тем более проснуться. Вдруг их заставил обернуться громкий возглас Санни, американская кёрл выскочила на дорогу из какого-то бокового переулка и через миг уже стояла рядом с остальными, а ещё немного погодя, запыхавшись, её догнала Эмбер, пытаясь стряхнуть что-то с хвоста. Возможно, услышав восклицания Бриз, с лёгким скрипом дверь в дом открыла Линзи.

Все в компании учтиво поздоровались друг с другом, после чего на миг настало немного неловкое молчание. Каждый чего-то ждал, у собравшихся так и не появилось общей цели, подсказывающей обычно, чем теперь нужно заняться. Возможно, каждый просто закончил все свои дневные дела и теперь нужно было придумать, чему посвятить себя до наступления темноты.

– А где Филли??! – выпалила Санни, так что даже Орлин смог её расслышать, но всё равно не проснулся.

Разговор у двери заметно оживился, а потом (наверно Линзи указала на лавку), компания из семерых подружек всё-таки обнаружила мэйн-куна.

– Филли! Уже здесь!

– Стоп! – рявкнула крылатая кошка, – откуда ты знаешь, как её зовут?! Почему она тебе сказала, а мне нет??! – если бы Филипп, наконец, открыл глаза, мог бы увидеть, как смешно перекосило её физиономию.