– Вот и Ученый Совет говорит то же самое. – Вздохнул капитан.

– А что показывает гравитометр?

– Его показания внезапно меняются на ноль, когда планета еще притягивает корабль. Планета есть, и мы еще есть, но веса у нас уже нет…

– А потом – резкая перегрузка, бросок, потеря памяти и самоконтроля, коллективный обморок членов экипажа…

– Нет. Это – штатные ситуации, с которыми отлично справляется бортовой компьютер. Никаких бросков и перегрузок. Просто ты – в открытом космосе.

– А планета где?

– Ее находят через сутки-двое, на расстоянии, соответствующем такому же орбитальному пути.

– А где она была до этого?

– Самый простой ответ – там, куда Макар телят не гонял.

Все давно обратили внимание, что планета, обреченная если не на гибель от скачка температур, то как минимум на серьезный экологический кризис, не выказывала никаких признаков беспокойства. Нигде не выла сирена, не метались толпы местных жителей и потоки транспорта, не носились самолеты и вертолеты или их аналоги, космическая техника ограничивалась минимумом звездных патрулей. О чем они там все думают? Для планеты-Разума как-то уж слишком легкомысленно.

– Есть сигнал о вмешательстве. – Внезапно заявил робот.

– Вмешательстве куда? – Спросили одновременно капитан и Ракитина.

– В мою умственную деятельность. Они читают мои мысли.

– Как вы определили?

– Возникает резонанс, как в телефонной трубке, когда включается прослушивание. Мои мысли звенят, дребезжат, как немазаная телега…

– После чего произошло вмешательство?

– Сразу после включения космического зондирования поверхности планеты на предмет ее умственного состояния. Как только я начал анализировать их психологическое состояние, потоки информации, вещества и энергии, перемещения транспорта, пропаганду, отслеживать сигналы SOS… Есть проблема…

– Какая!?

– Они перешли на мой язык и запрашивают связь с живым интеллектом. Они хотят поговорить с экипажем. Если вы в течение тридцати секунд не согласитесь на переговоры, они отключат наш бортовой компьютер. То есть меня. А без меня вы – нули.

– Мы согласны. Но у нас нет словаря.

– Словарь у меня есть, – неожиданно заявил компьютер. – То есть, имеется целый переводчик, владеющий всем богатством смысловых оттенков и голосовых интонаций. Мгновенно переводит на земной язык все параметры времени, масс и расстояний.

Развитие человеческой цивилизации, как известно, никогда не шло по прямой. Всегда одни участки вырывались вперед, в то время как другие оставались, что называется, в каменном веке, и это порождало уйму невзгод. Если уровень научно-технического развития принять за сто процентов, то развитие человеческой совести, культуры, справедливости и уважения друг к другу много лет ползло от десяти к тридцати процентам, а в тот период времени, где находились наши герои, рухнуло до минус двадцати. В то же время развитие лингвистики и языкознания, кодификации и декодирования подбиралось к тысяче. На каждом грузовике теперь стояли такие электронные переводчики, о которых раньше космонавты-исследователи не могли и мечтать. Любой грузовик, годами ездивший по одной и той же, почти безлюдной и никем не обитаемой трассе, мог запросто договориться с жителями любой, даже самой отдаленной цивилизации, а его экипаж, нередко набранный из самых городских низов, даже не подозревал об этом. Так было и на этот раз.

Планета Навь внезапно вышла на переговорную частоту космического корабля землян. Раздался звук, напоминающий щебетание птиц. Электронный переводчик немного поскрежетал и командным голосом, скрывающим опасения, заявил: