Лицо стирают и зрачки так расширяют.
Ночную души распознать возможно
Во время медитации или молитвы,
Но накануне следует себе вопрос задать:
Как выглядит моя душевная картина?
Тьма переходит и от другого человека.
В какой-то мере помогает свет,
Огонь в разнообразном виде,
Любимые предметы, вещи, пища,
Занятия, друзья и люди близкие и зеркала,
Поможет и портрет, массаж лица,
Искусство тела и простой уход за ним.
Но существует мастерство особое в науке
Отношений с Тенью. Оно организует диалог
С Танатосом, инстинктом смерти.
И разговор такой лечить способен
Душевное расстройство, но при условии,
Что искренность душевная в конце концов
Пробьётся в человеке из-под масок,
Как солнца луч в начале февраля сквозь
Облака, и лишь она душе и телу
Умеет возвращать здоровое и человечное.
28. Мы видим
Женщина видит в любимом Всевышнего.
Время придёт, и он станет любовником,
Образ предвечный же свалится в яму,
Тело оставив и душу жене.
В женщине видит влюблённый Богиню,
Но близость возможна лишь в случае,
Если уходит со сцены сияние,
Мужу оставив тело и душу.
29. Столько свободы
Свободы столько я ещё не чувствовал
И не переживал!
Она пришла нежданно и негаданно.
К ногам моим упала, словно лист осенний.
Свалилась в гости, словно друг забытый.
Вошла с улыбкой и присела рядом в кресло.
Была в другой стране она так долго
И обо мне, видать, забыла на просторе.
Жила в краю, где много света и тепла,
Но вот она так неожиданно пришла,
Как случай долгожданный или горе.
30. Распятие опять
Земля сырая разворочена,
Вокруг домишки с почерневших срубов,
Всё выжжено вокруг,
Трава, деревья и цветы,
Словно во сне.
И люди словно тени,
А среди них есть те,
Что в чёрной толстой коже,
И властвуют они,
Шныряют, угрожают, бьют и убивают…
Но вот один мужик плечистый
В рубахе белой полотняной,
Седой, уверенный и светлый,
Идёт спокойно на распятие…
Его привязывают головою вниз
К большим и старым брёвнам,
Что из разобранной избы.
И тащат на костёр,
Что разожгли у дома, у крыльца.
Подняли голову повыше,
Чтоб лицезреть его мучения…
Он замер,
Думали, что умер на кресте,
Что Он не чувствует мучений.
Но приоткрыл Он правый глаз
На лике обожжённом
И посмотрел, показывая всем,
Что Он ещё живой.
Горело тело снизу,
Горели ноги, бёдра и живот,
Горели руки распростёртые,
А кости белые и жилы
В огне светились,
Но Он молчал упорно.
– Да он напился или съел чего-то,
И боли он не чувствует, – кричали.
А может, в Нём невиданная стойкость
Превыше боли тела, подумал я.
Душа его сильнее тела,
Подумалось со стороны,
Вокруг Него.
Зачем пришёл Он на распятие?
И мог ли не прийти?
Как мог иначе показать другим
Он дух несломленный и силу?
Или же искупить хотел других грехи?
Сильнейший, светлый, сильный
Себя на муки отдаёт и растерзание,
Передавая дух нечеловеческий
Животным в телах человеков
И призывая вспомнить нас о Нём?
31. Маска-аватар
А что есть маска-аватар?
Да это же лицо второе человека,
Что в виртуальном мире живёт вместо него
И выражает часть лица,
Которая в тени всегда.
Из незапамятных времён до наших дней
Подобных масок-лиц мы не видали?
Да, маска-аватар всецело отражает современный мир
И в роли теста зачастую выступает:
Чем откровеннее способен человек увидеть своё Я,
Чем реалистичнее способен отразить себя в портрете,
Тем совершеннее и адекватнее его миры души и его Я.
А маска-аватар не отражает ли в себе ту часть лица,
Что чаще скрыта из-за болезненной души?
Да, маска-аватар способна отразить одну из множества субличностей,
Что появляются в психическом расстройстве.
Я в мире масок-аватаров ищу лицо и отражение своё,
Но чаще недоволен им
И не хочу творить подобия свои,
Что жить способны своей жизнью.
32. О душах ночью