Он слегка вздохнул, понимая, что силы покидают его. Это был отнюдь не пессимизм или умение на любом белом листе рассмотреть самую малюсенькую чёрную точку. Возраст брал своё, ведь, далёкие тридцать лет остались в прошлом, так и не рассказав о том, что в жизни бывает настоящее счастье!

Спать не хотелось! Ведь, чтобы уснуть приходилось пить седативные препараты, а после их употребления в голове стоял туман и во рту чувствовался железистый привкус. Отбить его было возможно лишь несколькими порциями односолодового виски, так в итоге и не уносившему тяжесть в сердце.

Весна уходила, а с ней уходило и бессмертие, чтобы однажды, после длинных зимних холодов воскреснуть снова вербой на ветках. Михаил Иванович любил весну, а она ему, в свою очередь, напоминала, что жизнь продолжается, как и удушливый аромат майской черёмухи, способный перебинтовать раны и заставить идти вперёд, туда, где бесконечность крутит колесо фортуны.

В этот мир Громов больше не верил. Предательства, ложь, продажность, власть; всё это было лишь обыденностью. То, что человек видит каждый день не может вызывать в нём уже какие-либо чувства. Благородство – оставалось штучным товаром, как и верность. В школах больше не учили быть человеком, как когда-то в те далёкие годы его детства в стране, которой больше не существовало на карте мира.

Михаил Иванович ослабил галстук и вернулся обратно за рабочий стол, расположившись поудобнее в офисном кресле. Он «разбудил» от «сна» ноутбук и ввёл пароль доступа в систему. Перед ним снова оказалось личное дело подполковника Николая Петровича Хабарова заместителя начальника резидентуры в Риме.

Громов не хотел верить, что Хабаров на протяжение многих лет был двойным агентом, из раза в раз подчищая за собой свои «грязные» следы. Пусть он был из не совсем простой семьи. Его отец входил в число номенклатуры ЦК КПСС и детство его прошло в большой квартире на Кутузовском проспекте с прислугой и постоянными поездками в загородный дом на выходные. Смена режима лишила семью Хабаровых многого, но только не связей отца. Дальше был ряд трагических событий, связанных с переделом теневых финансовых потоков и короткое одиночество. После окончания академии у него будет «турне» по европейским резидентурам, и наконец Рим. Классический психологический портрет разведчика без каких-либо ярко выраженных качеств. Полное отсутствие дисциплинарных делопроизводств и большое количество грамот, а также ведомственные и государственные награды…

«Стоп!» – поймал себя на этой мысли Михаил Иванович. Где-то я что-то похожее уже много раз читал и слышал. Безупречность – первый шаг к предательству! Двойные агенты с низким уровнем доступа к секретной информации бесполезны. Любое живое на этой земле надо вырастить и искусных предателей тоже!

Говард сидел в небольшом ресторанчике на улице за столиком, наслаждаясь красочным вечером. Чистое небо, лёгкий ветерок и вечерние лучи солнца, падавшие на уличную брусчатку, погружали Льюиса в воспоминания.

Нет в жизни ничего прекраснее детства, где есть свои радости, мечты и постоянная жажда узнавать что-то новое. Первые ошибки, первые представления о мире, идеалы, привитые родителями. Замок из маленьких глиняных кирпичиков и оловянные солдатики, охраняющие его покой, вспоминая и прошедшие тяжёлые битвы своего маленького «короля». Первые чувства, первые заблуждения и первое предательство… И отчий дом, где всегда любят и ждут! Всё это навсегда остаётся в человеческом сердце, напоминая нам о том, что счастье в самом простом и обыденном.

Говард сделал глоток односолодового виски и достал из кармана ветровки смартфон. Он зашёл в «галерею», где хранилось несколько фотографий, дорогих его сердцу. Родители: мама, которую ему не суждено было узнать и увидеть, отец, ставший для него непререкаемым авторитетом и примером мужества и чести. Любимый пёс, двое верных друзей, осознано пожертвовавших собственными жизнями ради лучшего мира, и самая большая ошибка его жизни с миловидным личиком и каштановыми длинными волосами…