Автоматический огонь из штурмовых винтовок, направленный ему в спину, каким-то чудом своим свинцом пролетал мимо, высекая искры из асфальта и металла уличных светильников. Лампы лопалась и разлетались на мельчайшие осколки, издавая отвратительный звук.

Робинсон прыгнул за машины, принадлежавшие службе безопасности, и стал выжимать спусковой крючок пистолета. Пули сорок пятого калибра прошивали резину колёс автомобилей и магазин «USP Tactical» опустел. Кайл быстро сменил пустой магазин на полный и нажал на рычаг затворной задержки. Патрон дослался в патронник, а движущийся боёк ударил по капсулю. Прицельные выстрелы Робинсона окончательно лишили охрану возможности преследования, что очень подняло ему настроение.

Автоматический огонь из штурмовых винтовок прошивал кузова автомобилей. Две группы быстрого реагирования были уже совсем рядом.

Кайл вытащил из подсумков на камербанде две дымовые гранаты и, повыдергивав из них чеку, покатил в сторону приближавшихся наёмников.

Дымовая завеса начала распространятся, образуя густое непроглядное облако. Он сунул пистолет в кобуру и перевёл переводчик огня пистолета-пулемёта в автоматический режим.

Вскочив на ноги, Кайл дал две длинные очереди, опустошив больше половины магазина из сорока патронов, и побежал к машине.

Его голова отказывалась соображать, но в подарок ко всем бедам к нему окончательно вернулся, почитаемый им инстинкт.

Робинсон чувствовал, что ещё немного и он окончательно задохнётся, но спасительная машина была уже в нескольких шагах. Запрыгнув в салон, Кайл запустив двигатель и ударил по газам. Он выполнил крутой разворот, чуть не свалившись в кювет, и выжал до предела педаль газа. Мотор взревел и покрышки оставили издевательский «привет», проигравшим эту «игру» охранникам…

Капли дождя падали на газон на заднем дворике, впитываясь своим холодом в теплоту земли. Детство – подобно весне, где среди гроз и ненастья светит тёплое солнце, а ветерок заботливо по-отечески треплет волосы.

Говард спал, видя, как маленьким сидел на полу отчего дома, собирая замок из глиняных кирпичиков, который с нетерпением ждали оловянные рыцари, готовые защищать свой оплот независимости и чести. В камине потрескивали паленья, а у кресла спал верный пёс, похрапывая и дёргая лапами, а отец, как всегда, работал в своём кабинете.

Дождь усиливался, переходя в ливень, и раскат грома возвестил о том, что гроза совсем рядом. Льюис вновь почувствовал необъяснимый страх. Он был маленьким, а буря за окном испугала его. Говард вскочил с пола и побежал в кабинет отца, оттолкнувшись что было сил от ковра, лежавшего на полу, но не повредил возводимого им замка. Страх – это и учитель, и лекарство, но принимать его надо аккуратно совсем маленькими дозами, чтобы не потеряться потом в самом себе!

Он забежал в кабинет и обнял отца, сидевшего на рабочем кресле с деревянными подлокотниками и кожаной обивкой.

– Пап мне очень страшно! – пытаясь перекричать раскат грома и удар молнии, закричал он.

Отец оторвался от своих записей, освещённых светом настольной лампы, и положил ручку рядом с телефоном. Он устало улыбнулся и, посадив сына себе на колени, крепко его обнял.

– Не бойся, сынок это всего лишь гроза! В твоей жизни их будет ещё очень много, и иногда они будут переходить в бури. Тебе будет казаться, что вот-вот она тебя унесёт, разорвёт, но настоящий воин это тот, кто умеет принять свою судьбу, а потом, пережив страх, горечь потерь и предательства, встать с колен и поднять свой меч, утонувший в размокшей грязи. Запомни! Не так важно, где ты стоишь, а важно, что ты защищаешь! Смелость и бесстрашие приходит не сразу, а только после тяжёлых поражений.