– Спасибо, – вежливо сказал Антон.

– Это тебе, спасибо, Антон, – парировала она, протягивая протёртую до дыр перчатку.

Глядя на Леру, смущённо повернувшуюся к Жанне, Антон трепетно принял столь важную на данный момент часть одежды. Как нечто большее, нежели средство для защиты рук, он положил перчатку в карман.

Договорившись о встрече на ближайшее время, Лера попрощалась с Жанной и села в машину. Автомобиль резво тронулся и скрылся за поворотом здания склада, направляясь к выезду. Антон легко вскочил на рампу. Вытирая мнимый и реальный пот шапкой, он улыбнулся Жанне странной улыбкой и поспешил к друзьям.

Двери трамвая – старые, с отслаивающейся краской, закрылись. Огромная металлическая конструкция красного цвета, извергнув последнюю порцию пассажиров на конечной остановке, резко обогнула последний круг и направилась в депо.

Идя от трамвайной остановки до общежития, благо расстояние было незначительным, Антон невольно заметил, что снег окончательно осыпался с деревьев, прогалины в пожухлой листве становились всё больше и больше. Вечер казался тёплым, а может, просто прилив горячей после работы крови не давал холоду шансов.

– Весна наступает. На что наступает? – думал он. – Вчера был обильный снег, мороз, а сегодня нет. Когда мозги забиты чёрт знает чем, день за днём, то не замечаешь естественных вещей, творящихся в природе. Вот интересно, если бы сидеть где-нибудь в селе, в старой, пропахшей горящими дровами, хате, смотреть на медленное превращение природы в осень, зиму, весну, лето. Египет, пальмы, девушки… Стоп, о чём это я? – мысленно остановил себя Антон.

Стас и Жора плелись чуть позади и что-то бурно обсуждали. Антон имел странную привычку идти всегда немного впереди, как бы прокладывая путь любому идущему с ним рядом. Возможно, это было вызвано желанием побыть одному. В той мере, как ему хотелось, это было сложно осуществить в период бурной студенческой жизни. Общежитие, институт, редкая работа ради карманных денег – везде он был в присутствии друзей и однокурсников, даже в моменты передвижений между необходимыми для данного отрезка жизни объектами.

Показались светящиеся окна общежития. Оно выглянуло из-за поворота и со скоростью движения уставшего от работы студента приближалось к Антону с друзьями. Пять неполных лет это девятиэтажное здание встречало и провожало своих жильцов. Строение тридцати лет отроду не прельщало, но и не отвращало. Как говорят практически все бывшие студенты, годы, пролетевшие здесь, будут надолго впаяны в подсознание как самые лучшие. И в этом, наверное, есть доля правды. Но пока для Антона и многих других обитателей цитадели науки жизнь шла своим чередом. День за днём, семестр за семестром, год за годом.

Холл первого этажа. Он встречал и провожал замученных буднями студентов, по утрам собирая группки плетущихся на занятия, по вечерам полусонных принимая в объятья. По выходным дарил радость встреч с любимыми, друзьями, знакомыми, собутыльниками, прокручивая всех в скрипящей вертушке. Лишь по обыкновению строгий консьерж на посту в стеклянной будке, повелитель педали вертушки, напоминал присутствующим о значимости сооружения под названием «общежитие», в просторечье – общаги.

Толпа как обычно стояла у лифта в ожидании вожделенного подъёмника. Не имея желания стоять в очереди, Антон и Стас поднялись пешком. Тучный Жора не захотел сжигать и так оскудевшие после тяжелого труда калории, и решил дождаться подъёмного механизма.

Четвёртый этаж, блок № 41. Табличка на покосившейся от времени, перекрашенной в несколько слоёв краски двери порадовала взгляд входящих друзей.